София Яковлевна Парнок - Стихотворения (1914-1916 гг.)

голос роковой поет.

– – –

Выкрик пламенный, – и хору кивнула,

И поющий взревел полукруг,

И опять эта муза разгула

Сонно смотрит на своих подруг.

– – –

В черном черная, и белы лишь зубы,

Да в руке чуть дрожащий платок,

Да за поясом воткнутый, грубый,

Слишком пышный, неживой цветок.

– – –

Те отвыкнуть от кочевий успели

В ресторанном тепле и светле.

Тех крестили в крестильной купели,

Эту – в адском смоляном котле!

– – –

За нее лишь в этом бешеном сброде,

Задивившись на хищный оскал,

Забывая о близком походе,

Поднимает офицер бокал.

– – –

.

26 сентября 1915

РОНДЕЛЬ

– – –

Она поет: «Аллаверды, Аллаверды –

Господь с тобою», –

И вздрогнул он, привычный к бою,

Пришлец из буйной Кабарды.

– – –

Рука и взгляд его тверды, –

Не трепетали пред пальбою.

Она поет: «Аллаверды, Аллаверды –

Господь с тобою».

– – –

Озарены цыган ряды

Луной и жженкой голубою.

И, упоенная собою,

Под треск гитар, под вопль орды

Она поет: «Аллаверды».

– – –

.

29 сентября 1915

РОНДО (Я вспомню все. Всех дней, в одном безмерном миге…)

– – –

Я вспомню все. Всех дней, в одном безмерном миге,

Столпятся предо мной покорные стада.

На пройденных путях ни одного следа

Не минуя, как строк в моей настольной книге,

И злу всех дней моих скажу я тихо «да».

– – –

Не прихотью ль любви мы вызваны сюда, –

Любовь, не тщилась я срывать твои вериги!

И без отчаянья, без страха, без стыда

Я вспомню все.

– – –

Пусть жатву жалкую мне принесла страда,

Не колосом полны – полынью горькой – риги,

И пусть солгал мой бог, я верою тверда,

Не уподоблюсь я презренному расстриге

В тот бесконечный миг, в последний миг, когда

Я вспомню все.

“Снова на профиль гляжу я твой крутолобый…”

– – –

Снова на профиль гляжу я твой крутолобый

И печально дивлюсь странно-близким чертам твоим.

Свершилося то, чего не быть не могло бы:

На пути на одном нам не было места двоим.

– – –

О, этих пальцев тупых и коротких сила,

И под бровью прямой этот дико-недвижный глаз!

Раскаяния, – скажи, – слеза оросила,

Оросила ль его, затуманила ли хоть раз?

– – –

Не оттого ли вражда была в нас взаимной

И страстнее любви и правдивей любви стократ,

Что мы двойника друг в друге нашли? Скажи мне,

Не себя ли казня, казнила тебя я, мой брат?

“Окиньте беглым, мимолетным взглядом…”

– – –

Окиньте беглым, мимолетным взглядом

Мою ладонь:

Здесь две судьбы, одна с другою рядом,

Двойной огонь.

– – –

Двух жизней линии проходят остро,

Здесь «да» и «нет», –

Вот мой ответ, прелестный Калиостро,

Вот мой ответ.

– – –

Блеснут ли мне спасительные дали,

Пойду ль ко дну, –

Одну судьбу мою вы разгадали,

Но лишь одну.

АЛКЕЕВЫ СТРОФЫ

– – –

И впрямь прекрасен, юноша стройный, ты:

Два синих солнца под бахромой ресниц,

И кудри темноструйным вихрем,

Лавра славней, нежный лик венчают.

– – –

Адонис сам предшественниц юный мой!

Ты начал кубок, ныне врученный мне, –

К устам любимой приникая,

Мыслью себя веселю печальной:

– – –

Не ты, о юный, расколдовал ее.

Дивясь на пламень этих любовных уст,

О, первый, не твое ревниво, –

Имя мое помянет любовник.

– – –

.

3 октября 1915

“Как встарь, смешение наречий…”

И дам тебе ключи от Царства

Небесного: и что свяжешь на

Земле, то будет связано на небесах…

Евангелие от Матфея, гл. 16

– – –

Как встарь, смешение наречий, –

Библейский возвратился век,

И поднял взгляд нечеловечий

На человека человек.

– – –

Гонимы роковою ложью,

Друг в друге разъяряют злость,

И, поминая имя Божье,

В Христову плоть вонзают гвоздь.

– – –

По нивам и по горным кряжам

Непостижимый --">