Эмили Грейсон - Беседка любви

словно надеясь, что Мартин и Клэр внезапно появятся там. Потом в ее памяти всплыли его слова: «Вечером». А до вечера было еще далеко, да и если бы не было, она все равно не знала, что ожидала увидеть за окном помимо двух влюбленных — не такого уж и удивительного зрелища для лужайки городского парка.

Выйдя из офиса, Эбби довольно быстро добралась до своего небольшого уютного домика на Элдер-Лейн, находящегося всего в трех кварталах от ее работы. Возможность навестить дочку среди трудового дня была для нее настоящим подарком — она не могла позволить себе ничего подобного, когда работала редактором в нью-йоркском журнале. Сейчас же Эбби спокойно вошла в дом и увидела шестилетнюю Миранду сидящей за столом перед тарелкой с кусочками курицы, нарезанными их домработницей миссис Фрейн в форме маленьких динозавриков.

— Мамочка, посмотри, трицератопс^[1]! — воскликнула Миранда, размахивая вилкой, и потянулась через стол, чтобы обнять Эбби.

Эбби с наслаждением вдохнула сладкий запах ее волос: молочный шоколад и фруктовый детский шампунь.

Миранда щебетала про свои школьные дела, а Эбби, улыбаясь, слушала ее. Сегодня малышка вместе со своим классом ездила на молочную ферму, где каждому ребенку разрешили потрогать вымя спокойной коровы — естественно, что девочка только об этом и говорила. Эбби сидела, слегка наклонившись вперед, оперевшись локтями на колени, и не отрываясь, смотрела на дочурку, словно хотела запомнить все до мельчайшей черты — ведь впереди еще долгий вечер в офисе. Природа раскрасила Миранду так же, как и ее отца: каштановые волосы с особым ирландским оттенком и темно-карие глаза. Капризная судьба придумала для Эбби странное и неизбежное наказание: она вспоминала Сэма каждый раз, когда смотрела на дочь.

Эбби никогда не обольщалась, что растить ребенка одной будет легко, но она даже представить себе не могла, насколько тяжело окажется все время покидать Миранду. Их жизнь состояла из постоянных прощаний: Эбби снова надо бежать на собрание или собирать материал для новой статьи, а вот близится очередной крайний срок. Здесь было почти так же плохо, как в Нью-Йорке. Они с дочерью могли побыть по-настоящему вместе только в выходные или по вечерам, когда миссис Фрейн уходила домой (она снимала квартиру в двух кварталах от них). Тогда они валялись на широкой кровати Эбби и допоздна болтали обо всем на свете. Эбби заплетала Миранде косички или негромко читала вслух. И ничего не доставляло ей большей радости, чем эти часы.

Но сегодня у нее было всего несколько минут, чтобы наглядеться на Миранду, послушать, как у дочери прошел день, — и вот уже пора бежать обратно в офис. Эбби погладила дочку по плечу и собралась уходить.

— Мам, пока, — улыбнулась Миранда и тут же потянулась к книжке о маленькой девочке и ее домашнем хамелеоне.

— Эбби, подождите минутку, — спохватилась миссис Фрейн. — Я совсем забыла. Вам звонил мужчина из Нью-Йорка. Сказал, что его зовут Ник, и он всего лишь хотел поздороваться и узнать, как вы с Мирандой поживаете.

— Доктор Ник? — Девочка вопросительно взглянула на мать, и та кивнула в ответ.

Ник Келлехер оставил несколько сообщений на автоответчике с тех пор, как они сюда переехали, пару раз они с Эбби поболтали, рассказывая друг другу последние новости, и слегка пофлиртовали, но она никогда не подавала ему надежды и даже не намекала на то, что он может ей нравиться. А он все равно продолжал звонить.

— У него довольно приятный голос, — заметила миссис Фрейн.

— Он и сам довольно приятный человек, — ответила Эбби и повернулась к двери, резко обрывая разговор. — Увидимся вечером, — попрощалась она до того, как Миранда или миссис Фрейн успели хоть что-то сказать о Нике.

Возвращаясь в офис — небо уже начинало темнеть, наступал мягкий майский вечер, и рабочий день подошел к концу, но только не для нее, — Эбби неожиданно свернула в парк. Конечно, ей надо было спешить в редакцию, но она напомнила себе, что история, которую ей предложили записать, история Мартина Рейфила и женщины по имени Клэр, может оказаться для «Леджер» важнее, чем ее присутствие в кабинете. Как он сказал — история любви?

Эбби выбрала скамейку рядом с беседкой — не слишком близко, чтобы не показаться навязчивой, но и не слишком далеко, в самый раз, чтобы незаметно понаблюдать за… За чем? Воссоединением? Свиданием? Открытая со всех сторон и более чем старомодная беседка --">