Хелена Руэлли - Разорванная Цепь

2. Разорванная Цепь

Повержены, побеждены,

И сломана судьба.

Сто шансов нам дано на жизнь —

Осталось только два.

И реет гордо белый флаг

Над стенами из тел,

И понимаешь в этот миг,

Как много не успел.

В глазах — застывшая печаль

Стеклянным сыплет градом.

И нету смысла побеждать,

А смерть — одна награда.

И кровь всё льётся на траву —

Закрыты Книги Судеб.

Мы покидаем этот мир,

Никто нас не осудит.

Но каплет с неба чёрный дождь,

Слова сочатся ядом,

Рождая цепь пустых угроз,

И смерть маячит рядом.

И сквозь разбитые часы

Взглянула бесконечность…

Застыли Времени весы.

Прости меня… Ничто не вечно…

(Стихи Алексея Девдеры)

Глава 1. Боль

Боль пульсировала везде, наваливалась на тело, то отпуская, то вновь начиная покусывать то тут, то там. Она готова была отказаться от тела и самой жизни, только пусть бы отступила эта боль.

Сознание путалось, уплывая куда-то за грани бытия. Сны были ещё хуже реальности, потому что боль преследовала и там. Время от времени в рот вливалась какая-то жгучая жидкость. И непонятно было, почему она так жжёт — то ли оттого, что горячая, то ли оттого, что едкая. Впрочем, после неё наступало временное облегчение, боль отходила куда-то далеко, чтобы через некоторое время вернуться и терзать вновь.

Когда она снова пришла в себя, она ощутила, что, по крайней мере, у неё есть левая рука. Довольно тяжёлая и осязаемая. Она попробовала поднять руку к лицу и увидела кольцо с переливающимися маленькими камешками. Что-то смутно зашевелилось в мозгу, грозя всплыть воспоминанием, но… Нет, ничего не вспоминалось, хотя ощущение внутреннего беспокойства осталось. Может, это объяснялось тем, что рука была снежно-белой, неестественно, нечеловечески белой? Нет, непонятно, неизвестно, да и безразлично. Главное — боль отступила.

И тогда она услышала шёпот.

— Она поправится?

И шелестящие голоса отвечали:

— Скорее всего, да.

— Она будет здорова? — продолжал спрашивать обеспокоенный голос.

— Не в вашем понимании слова, — прошелестело ему в ответ.

— Как это понимать?

— Ты узнаешь ответы позже. Теперь тебе пора уходить.

Она почувствовала, что может видеть, и стала присматриваться к говорящим. Правда, в полумраке она увидела только одного. Это был молодой мужчина крепкого телосложения с добрым круглым лицом. Он повернулся спиной к ней и исчез в неожиданно явившемся дверном проёме.

Обладателя (или обладателей) шелестевшего голоса она никак не могла разглядеть. Может, они ей померещились? В тёмном помещении больше никого не было, только в грубо вырубленной арке горел огонь, а над ним висела странная дымка.

Глава 2. Клетки для Менгиров

Дверь в подземную тюрьму со скрипом отворилась. Нелли подняла голову:

— Мелис, ты только глянь, кто к нам пришёл! Сам господин личный советник! Что же он будет делать сегодня здесь, среди нас? Может, даст какой-нибудь отравы, а потом выбросит наши трупы на помойку?

Лицо Солуса Торментира оставалось бесстрастным, словно он не слышал этих оскорблений. Прошел почти год со дня гибели Эйлин. Её дочь Нелли и юноша по имени Мелис всё это время провели здесь, в камерах-клетках. Периодически Торментир заходил сюда, чтобы проверить, каково состояние и настроение заключённых. Штейнмейстера оно по-прежнему интересовало, ведь он объявил, что Мелис — его сын. Правда, почему он сохранил жизнь девчонке, было совершенно неясно.

Каждый раз, когда Торментир входил в подземелье, Нелли встречала его градом насмешек и оскорблений. За год её ненависть и жажда мести нисколько не притупились. А то, чему когда-то обучал её мудрый учитель в Кхэтуэле — терпение, самообладание, сдержанность — всё это погрузилось в самые глубокие слои сознания. Иногда самой Нелли казалось, что только благодаря той ненависти, которая жгла её изнутри, она смогла выжить в этой грязной темнице.

Для пущего мучения все их магические предметы были прикованы к стене здесь же, в подземелье. Меч Мелиса и скрипка Нелли красовались посреди сырости и грязи, иногда начиная испускать слабое золотистое сияние.

Мелис вёл себя на удивление спокойно, на прутья клетки не бросался, от еды не отказывался. Со стороны казалось, что он смирился со --">