Ханна Хауэлл - Непокорное сердце

Ханна Хауэлл Непокорное сердце

Глава 1

Побережье Англии

28 сентября 1066 года

Ничто не предвещало беды. Ведетта присела у окна и, глядя на голые ветви деревьев, с грустью подумала о приближающейся зиме. И вдруг с улицы раздался крик, а в следующее мгновение в дом стремглав влетел невысокий восьмилетний мальчуган.

— Что случилось, Этелред, почему ты так кричишь?

Мальчик подбежал к матери, зарылся головой в ее юбки и расплакался.

— Успокойся, не плачь. Так что случилось?

— Там корабли, очень много, большие, а на них лошади и люди.

Его круглая мордашка раскраснелась, волосы торчали во все стороны.

— Может, даны? — пытаясь успокоить себя и сынишку, с трудом выговорила Ведетта севшим от ужаса голосом, поскольку уже знала ответ: даны обычно совершали свои набеги всего на двух-трех кораблях.

— Нет, мама, — покачал головой мальчик, высвобождаясь из-под руки матери. — Это не даны: у них другие флаги, мне папа показывал, — а у этих — как у Вильгельма Ублюдка и… Ай, больно!

Мать дернула его за ухо и прошипела:

— Никогда больше не произноси эти слова, Этелред, слышишь? Никогда! Выпорю!

— Да, мама, — пробормотал мальчик, и на глазах его выступили слезы.

Выбранив себя за то, что потеряла самообладание и выплеснула тревогу и страх на ребенка, Ведетта прижала Этелреда к груди, нежно погладила непокорные вихры, потом они вместе подошли к окну. Да, сынишка не ошибся: к берегу шла эскадра. О, господи, нет времени успокаивать ребенка, надо действовать.

— Надо бежать! Сынок, быстро собери свои вещи, возьми только самое необходимое.

Мальчик никогда не видел мать такой бледной и взволнованной: похоже, надвигается что-то страшное, — и поэтому опрометью бросился в свою комнату. Ведетта повернулась к дочери, худенькой тринадцатилетней девочке, которая сидела, склонившись над рукоделием.

— Аверил, ты что, оглохла? Марш к себе собирать вещи, да поторопись! Много не бери.

Аверил медленно выпрямилась, в недоумении глядя на мать. Ведетта опять едва не вышла из себя, но сдержалась, лишь легонько встряхнула девочку:

— Беги же, милая! У нас совсем мало времени!

Словно только что очнулась ото сна, Аверил вздрогнула и поплелась к дверям, а Ведетта поспешила в комнату прислуги отдать необходимые распоряжения. Через несколько мгновений один слуга уже мчался в конюшню запрягать в повозку лошадей, двое других схватили холщовые мешки, плетеные корзины и короба и принялись заталкивать в них все, что влезало. Ведетта укладывала свои вещи и молила Бога, чтобы они успели покинуть город, захватив с собой как можно больше: судя по всему, Англию ждут тяжелые времена, и надо как-то их пережить.

Когда в повозку ставили последнюю корзину, Этелред вдруг вспомнил:

— Мама, а где же Ида?

Он спрыгнул с телеги и хотел было мчаться на поиски сестры, но Ведетта поспешно схватила его за воротник.

— Стой! Ида сумеет о себе позаботиться, а нам нельзя задерживаться.

— Но как так? Мы не можем оставить ее здесь! — побледнев, испуганно сказала Аверил.

— У нас нет другого выхода! — с горечью заметила Ведетта и жестом указала на залив: — Посмотрите туда, дети! Если мы потеряем время, никто из нас уже не выберется отсюда живым.

Со слезами на глазах дети забрались в повозку, и слуга, хлестнув лошадей, тронул с места. Ведетта обернулась, с тоской посмотрела на дом, сад, что пришлось бросить, и едва слышно проговорила:

— Да поможет тебе Бог, Ида. Я буду каждый день молиться, чтобы леса и холмы, которые ты так любишь, дали тебе приют и безопасность.

Осень иногда еще радовала солнышком, и каждый такой день Ида, прихватив своих лопоухих охотничьих собак, отправлялась гулять в лес, стараясь забраться как можно дальше. Нельзя сказать, что в маленьком прибрежном городке Пивинси было скучно, и все же при каждом удобном случае девушка стремилась убежать от шума, пыли и суеты. Но не только тенистой прохладой и густым сосновым ароматом привлекал ее лес: здесь жила старая Эдит, отшельница, которой много лет назад пришлось покинуть людей.

Добравшись до почерневшей от времени старой, покосившейся хижины, Ида сразу увидела в дверном проеме сгорбленную фигуру и радостно помахала рукой. Ответное приветствие было едва заметным: каждое движение давалось старухе с великим трудом, — и девушка с грустью подумала, что самому близкому для нее человеку --">