Лаура Тонян , Анна Милтон - Плохие парни по ваши души. Книга первая (СИ)

Плохие парни по ваши души Лаура Тонян, Анна Милтон

ГЛАВА ПЕРВАЯ

   Шепот его сладкого голоса сводит с ума. Он проникает внутрь каждой клеточки моего тела и пробуждает неистовый жар, расползающийся по венам, воспламеняющий, переворачивающий реальность вверх дном.

   Я стону громче, когда Эйден ускоряет темп. Моя кожа горит под его руками. Он касается меня, и я начинаю возрождаться вновь, словно птица феникс. Только феникс стремится к жизни, а я — к наслаждению, которым Эйден пропитан с ног до головы.

   Он идеален.

   Все в нем идеально.

   Каждая часть его тела.

   Никогда не думала, что любить так приятно. И Эйден любит меня сейчас. Когда покрывает знойными поцелуями мое лицо, шею, грудь. Когда входит в меня все глубже. Еще глубже. Еще…

   — Боже… — это слово срывается с моих влажных губ и теряется в бесконечном потоке судорожных вдохов и выдохов.

   Я держусь крепче за его мускулистые руки.

   Мои пальцы скользят по его гладким рельефным плечам. Мышцы Эйдена сокращаются и напрягаются от моих призрачных прикосновений, и он начинает слабо дрожать. Ему приятно так же, как и мне.

   Мы единое целое.

   — Ты такая сладкая, Джейн... такая сладкая...

   Закусываю губу от наслаждения, пока Эйден пальцами касается моей промежности. Черт, черт, черт!

   — Кончай для меня, детка, — шепчет он мне на ухо. — Сделай это для меня, — продолжает тихо, — только для меня.

   — Да, — говорю я.

   Его толчки усиливаются. Я впиваюсь ногтями в его широкую мощную спину, выгибаюсь ему навстречу, и Эйден с очередным толчком оказывается так глубоко внутри меня, что непроизвольный крик безумного наслаждения слетает с моих губ. Эйфория окутывает меня.

   — Сильнее, — произношу я. Мой голос дрожит. Как и я. Как и Эйден.

   — Все для тебя, — рычит он и легонько кусает меня за ухо.

   Господи. Это просто чертовски хорошо.

   — Сильнее! — кричу я, потому что больше не могу сдерживать себя.

   — Джейн! — Эйден кричит вместе со мной.

   Он такой огромный и твердый внутри меня.

   — Джейн! — он сжимает зубы и утыкается носом мне в шею. Вдыхает запах моих волос, и при этом он так же чертовски быстр.

   Я переплетаю наши пальцы. Двигаюсь вместе с ним…

   Откуда эти сигналы? Эйден не слышит того, что слышу я? Серьезно? Он неистово целует меня, а я не могу сосредоточиться, потому что громкое гудение перерастает в шум, который невозможно терпеть.

   — Эйден, — шепчу я, уже не возбуждённо. — Эйден, что это?

   Он продолжает ласкать мою грудь.

   — Ты слышишь? — спрашиваю снова.

   Эйден поднимает голову, и горящие исступлением глаза смотрят мне прямо в душу. Он больше не двигается. Мы замираем.

   — Я любл...

   — Джеейн! Эй! — до моего слуха доносится знакомый смеющийся голос.

   Я распахиваю глаза, и на секунду меня ослепляет яркий свет.

   Что? Какого черта?

   — Что тебе снилось, дорогая? — тот голос все еще смеется.

   Ничего не понимаю…

   Я издаю хриплый звук, похожий на стон, и поднимаю голову.

   — Похоже, что-то очень приятное, раз у тебя текут слюни, — с нежностью говорит папа, глядя на меня через крохотное прямоугольное зеркальце.

   Я тут же прикладываю ладонь к губам и вытираю влагу. У меня действительно текут слюни. Боже. Какой стыд.

   Это был сон. Плюс один к миллиону. Всего лишь очередная иллюзия, спроецированная моим сознанием.

   Я приподнимаюсь и оглядываюсь. Мы застряли посреди главной трассы Дайморт-Бич. Я приближаюсь к окну черного «Мерседеса» отца и смотрю по сторонам. Бесконечная линия автомобилей уходит вдаль, и только бог знает, когда мы двинемся с места.

   — Эмм… пап, — нападение — лучшая защита, верно? Мне нужно срочно перевести тему. — Зачем так громко сигналить?!

   — Мы же в пробке! — с восклицанием отвечает отец.

   — Отлично просто, — бормочу я сонно, протирая глаза. — Я думала, в этом богом забытом городе не бывает ничего подобного.

   — Это оскорбление? — он вскидывает бровь, улыбка по-прежнему играет на его губах.

   — Констатация факта, — фыркаю я.

   — Не такой уж он и маленький, — в голосе папы мелькает обида.

   — Ну да, ну да, — закатываю глаза. — Тебя бы не избрали в мэры, был бы он хоть на сотню человек больше.