Альбина Уральская - Золотой дракон и воровка (СИ)

1

— У тебя нет сердца!

— Посмотри в холодильнике…

(Анекдот)

Из открытого окна второго этажа вылетела пустая бутылка из-под дешёвого вина и, упав на мостовую, печально звякнув разбилась у моих ног, обдав мои брюки осколками тёмного стекла. Следом раздался истеричный крик моего батюшки:

— Чтоб ты сдохла, курва!

Гаденько улыбнулась и громко ответила ему:

— До вечера, папенька! Печень свою не берегите! Опухоль вам в помощь, гангрена до колена!

Из соседнего окна высунулась наша соседка Элька. Симпатичная темноволосая молодая женщина, воспитывающая двух сорванцов пяти и шести лет отроду.

— Отец опять с утра напился? — сочувствующе поинтересовалась она, поправляя голубенький фартук.

— Нет! Не успел! Вылила всё! — радостно сообщила я и принялась заправлять свои короткие, обрезанные до плеч, светлые волосы под мальчишескую клетчатую кепку. — Негодует, — пояснила ситуацию.

— Чтоб тебя собаки порвали, стерву! — рычал отец с глубокого похмелья. Судя по шуму, он переворачивал в моей комнате весь мой скромный скарб вверх тормашками.

— Я вернусь вечером, папенька! Не скучай! — крикнула я ему в ответ, критически осматривая свой мальчишеский наряд. Повзрослела я за последний год (печально вздохнула), ещё полгода и за мальчишку-подростка мне уже не сойти. Хорошо, что через три дня мне исполнится восемнадцать, и я стану совершеннолетней, поэтому опека отца мне будет не нужна.

— Опять подрабатывать пошла? — спросила Элька. — Ты поосторожнее там, не нарвись на магический патруль.

— Папеньке в долг не давай, — проигнорировала я заботу Эльки. — А то опять напьётся. Буянить будет и спать не даст.

— Я то не дам, — опечаленно согласилась со мной соседка. — Но он то всё равно найдёт. Не представляю, как ты умудряешься с ростовщиками рассчитываться.

Из окна высунулся отец, с опухшим лицом и огромным лиловым фингалом под левым глазом. Фингал моих рук дело, достал! Он глухо кыркнул и жёсткое амбре дошло даже до меня. Элька исчезла в окне от греха подальше.

— Тварюга мелкая, — прошипел злобно отец. — Я тебе все кости переломаю. Быстро за вином сбегала и принесла.

— Выкуси, — смело произнесла я и показала папеньке фигушку.

— Да как ты смеешь на отца!!! — взревел он словно бешенный зверь. — Да я тебя в приют сдам!!!

Повернулась к нему боком и прогулочной походкой направилась вдоль домов по тротуару, засунув беспечно руки в карманы брюк.

— Люди добрые!!! Да доколе!!! Собственная дочь отца не разумеет!!! Тварь!!! Чтоб ты сдохла!!! Чтоб тебя в рабство к Чёрному отдали!!! Прохиндейка!!! — не успокаивался отец, пока я лениво вышагивала, поддразнивая его на новые вопли своей беспечной мальчишеской походкой.

По пути мне попался хозяин дома, в котором мы жили с отцом.

— Аттея, ты опять над папенькой глумишься? — усмехнулся пожилой слегка полноватый мужчина в чёрном сюртуке и пригладил на лысой голове невидимую причёску.

— Папенька на то и папенька, близкий родственничек как никак, — отшутилась я. — Ему положено страдать и волноваться из-за своего дитятки.

— Ну-ну, дочь своего отца, — снова усмехнулся он и пошёл в сторону дома. Когда я поворачивала за угол дома, то услышала, как он громко спросил у моего отца, прерывая поток проклятий в мою сторону:

— Что Рагус, опять твоя несносная дочь всё вино вылила?!

— Стерва! — крикнул ему отец в ответ, и в этот момент я скрылась за домом на маленьком перекрёстке, потеряв возможность услышать продолжение разговора. Да и не интересен он мне был. Меня волновал заработок: скоро оплачивать квартиру и на еду тоже надо. Папенька опять наберёт займов, и ростовщики снова начнут похаживать в наш дом за возвратом долга. Зря я вино вылила, надо было просто спрятать бутылку, хотя бы сэкономила.

Улочки узкие — проезжая часть только для одной кареты. Как хорошо, что в нашем бедном квартале никто не рисковал ездить на транспорте, чаще передвигались пешком или на велосипедах, иногда самые отчаянные путешествовали на наёмных каретах, рискуя застрять между домами. А уж магические мобили наши улочки не видели совсем.

--">