Марина Валерьевна Кравцова - Девушка и Ворон

адрес — он жил на самой окраине Москвы, дальше которой шла уже Лебяжья роща.

Федор Воронов тоже вскоре вышел, пройдя немного, огляделся по сторонам… и исчез. А с места, где он стоял, взмыл в воздух ворон и полетел по своим делам, поднимаясь все выше над Москвой.

Глава 2. Малахитовый перстень

— Осторожней, барышня. Вроде кто-то стукнул чем…

— Ничего, сюда не войдут. А если и войдут — что же, мне к папеньке зайти уже нельзя?

— Наябедничают…

— Сболтну чего-нибудь.

— Грех отца обманывать.

— Да сама знаю… Так… кажется где-то здесь.

В отцовском рабочем кабинете, слабо освещенном из окна лунным светом, Лиза Измайлова едва ли не наугад исследовала старый письменный стол с множеством ящиков и ящичков. Наконец нащупала в одном из них замочную скважину.

— Булавку подай!

— Барышня…

— Тая? Что? Это ж не иголка…

— Разница невелика.

— Ладно, где она у тебя?

— Вот тут, в подушечку воткнута.

— Давай сюда… я сама выну. Ну вот так… и так!

Замочек в ящике щелкнул, и Лиза поспешно его выдвинула. Потом запустила руку поглубже, нажала потайную пружинку…

— Ага, вот он!

— Дивлюсь я на вас, Лизавета Алексеевна. Яшка вас этим цыганским штукам научил?

— А то кто же… Держи шкатулку. Скоро вернем. А вообще-то ничего плохого я тут не вижу. Это мое наследство, а папеньке женские украшения зачем?

Заперев ящик тем же манером, Лиза бесшумно выскользнула из кабинета, осторожно сминая в ладони подушечку с воткнутой в нее крупной булавкой. Горничная Таисья почему-то до странности боялась иголок, булавок и шпилек — зато теперь она несла кованную шкатулку, прижимая ее к груди под старой шалью…

Без приключений вернулись в комнату Лизы. Девушка удобно устроилась на широком подоконнике в проеме окна, загляделась в сумрак апрельской ночи, даже позабыв о лежащей на коленях шкатулке, с такой таинственностью добытой. Легкие светлые локоны Лизы растрепались — никаких шпилек, бантиков и лент, белое домашнее платье в кружевах делало ее похожей на облачко в полумраке девичьей комнаты. Все было подернуто тенью — изящная светлая мебель, шелковая обивка стен, милые безделушки, без намека на порядок раскиданные тут и там. Лишь одинокая свеча лениво мерцала на каминной подставке.

— Зима с весной все тягаются, мало им было марта… — задумчиво проговорила Лиза, не отрывая взгляда от окна.

— Завтра все одно весна свое возьмет, — ответила Тая. — Тепло будет.

— Откуда знаешь?

— Знаю, барышня.

— Ох, много ты знаешь, Таисья, как я погляжу.

Лиза вздохнула как человек, которому приходится отрываться от мечтаний ради необходимого насущного.

— Что вздыхаете, Лизавета Алексеевна? — с улыбкой спросила Тая. — Или не рады предстоящему балу?

— Ой не рада. И ладно бы один из наших вечеров, когда друзья, когда весело… А тут, сама посуди — шага лишнего не ступить, словом лишним ни с кем не перемолвиться, ходишь как кукла заводная, на голове цветник таскаешь. Вот бы не надо мне совсем такой радости!

Тая едва не прыснула со смеху.

— Ой, чудная вы, Лизавета Алексеевна. Уж простите за такие слова. Другие барышни вам обзавидовались, небось.

— Чему завидовать?

— Да как же… Богаты, родовиты… к самой графине Загорской вон приглашены. А потом вы такая хорошенькая, Лизавета Алексеевна.

— Да где ж хорошенькая? Нос курносый, рот как рот… никаких там тебе жемчугов с кораллами… и щеки розами не цветут.

— У вас глаза красивые…

— Что ж, о глазах не мне судить. — Лиза смерила горничную оценивающим взглядом. — А вот ты, Таичка, и правда красавица!

— Скажете тоже.

— Красавица как есть. Вон какая статная, косы черные, бела как барышня, а черты… словно камея резная. А знаешь-ка что… попрошу я папеньку, чтобы нанял художника твой портрет написать! Вот как есть, в сарафане синем. И выйдет загляденье, я уверена.

— Все бы вам что-то придумывать, барышня.

— Эх, умела б я рисовать… да хоть что-нибудь бы уметь! По балам ходить много ума не надо. Мне скучно, Тая.

— Замуж выйдете — веселее станет.

Лиза фыркнула, крепче прижимая к себе шкатулку.

— Скажи еще — хозяйством займусь. Варенья, соленья, соседи на чаек… тьфу ты… даже слышать не хочу. Я тут читала святцы, про старинную жизнь, про княгинь. Как они храмы строили, и правили, и книги переписывали, набираясь мудрости и учености… эх. Вот так можно жить. А замуж… Мне б --">