(Mariette Prince) - Stolen Child

========== 1. Потерянный во времени ==========

Самый обыкновенный ноябрьский вечер. Холодный моросящий дождь, неутомимый, непрекращающийся, он отчаянно пробивался в дом. Этот бесконечный серый марш тяжёлых капель по крыше сводил с ума. Тук-тук. Тук. Тук. Тук. Протяжный гул барабана. Писклявые ноты ветра. Мелодия, сводящая с ума.

Клара провела в кресле час с небольшим и всё никак не могла найти удобной позы. У неё болела спина — любое движение чудовищной болью отдавалось в её позвоночнике. Она хотела поспать хотя бы час… Так мало и в то же время так много. Час — время, за которое можно совершить десяток важных вещей или абсолютно ничего. Какие-то жалкие 60 минут или целых 60 новых возможностей? Клара уже давно усвоила цену времени.

От долгого напряжения у неё затекла шея — иначе было неудобно смотреть на экран телефона. Клара никогда не страдала зависимостью от гаджетов: все новые разработки «Эпл» — ничто по сравнению с технологиями, с которыми она практически ежедневно сталкивалась на других планетах. Но в последнее время её было не оторвать от телефона. Клара надевала наушники, открывала галерею и снова нажимала на просмотр видео. Каждый день.

Иногда она плакала. Уже значительно реже, чем пару недель назад, но спокойно смотреть на экран всё ещё было испытанием. Больно и необратимо — она не могла оторвать взгляда от этих маленьких ножек и ручек, этой беззубой улыбки, этих смешных щёк… Одна только мысль о них прожигала её сердце насквозь.

Часы в гостиной глухо пробили восемь. Клара не ждала гостей, но, услышав восьмой удар, отложила телефон. С минуты на минуту должен был вернуться Доктор. С некоторых пор он стал невообразимо пунктуален: то ли Клара его сумела так выдрессировать, то ли чувство вины. Впрочем, ничто из этого уже не имело значения. С некоторых пор… Всё верно, Клару теперь мало что беспокоило.

Когда в коридоре материализовалась ТАРДИС, она не сдвинулась с места. Где-то внутри неё зародились первые импульсы раздражения: ей отчего-то вдруг захотелось, чтобы Доктор не появлялся здесь. Он не был виноват — она знала. В произошедшем не было его вины. Но если не он, то кто? Клара не была готова понести за это ответственность единолично. Отторжение, зародившееся в ней после той безумной ночи, дало свои плоды. Теперь ей претила даже мысль о том, что Доктор останется с ней на целый день. Он хотел быть рядом, чтобы ей было легче, но порой даже случайный взгляд в его сторону мог вызвать у неё истерику.

Только его прикосновение заставило скинуть пелену этих дурных мыслей.

— Ты замёрзла? — спросил он, пробуя тыльной стороной ладони её лоб. — Здесь холоднее, чем обычно.

Доктор всё ещё не знал, с чего начинать их разговоры. Он пробовал разные варианты: даже с его затруднённой коммуникабельностью в этой регенерации, он раз за разом пытался нащупать наиболее безболезненный тон для начала разговора. Клара была непредсказуема. День ото дня она могла обвинять его в излишнем спокойствии, но стоило ему попытаться пошутить или заговорить чуть более жизнерадостно, она вспыхивала, как вулкан. Доктор не винил её в этом, молча принимая её боль. Он достаточно знал об отчаянии. Даже больше, чем нужно, чтобы понять, что испытывает мать, потерявшая ребёнка.

***

Месяц назад…

Ей не хотелось отвечать на это идиотское предложение. Клара с детства не любила семейные поездки, вернее с тех пор, как умерла её мама. Они вызывали у неё столько брезгливости и предубеждений, что любая подобная идея порождала лишь более изощрённые причины отказа. К сожалению, мистер Освальд этого не понимал или не хотел понимать. Каждый год он настойчиво предлагал Кларе поехать вместе к тем или иным родственникам. Его напористость только увеличилась с появлением внука — о нём он узнал случайно, да и то лишь потому, что поймал Клару с поличным, меняющей детское бельё в кроватке. Карты были раскрыты, к большому сожалению молодой мамы. Клара наскоро сочинила удобоваримую историю о неком Джоне Смите, с которым встретилась на курсах лингвистики, а затем они были слишком заняты друг другом, чтобы рассказать обо всём. Ей не хотелось много врать, и сказать правду она не могла. Её отец был хорошим человеком, но… она уже отвыкла от того, что люди привыкли считать нормальной жизнью.

В этот раз

--">