Жаклин Топаз - Анатомия страсти

Жаклин Топаз Анатомия страсти

Глава 1

Почтительного вида дом в стиле Тюдоров находился в конце улицы, скрытой развесистыми кронами величественных дубов. Сбавив скорость, Корки въехала на извилистую подъездную дорожку и затормозила перед входом. На миг ей показалось, что она перенеслась из Южной Каролины в старую добрую Англию.

Немного волнуясь, Корки осмотрелась вокруг. Двор, освещенный лучами заходящего солнца, был пуст.

Она заглушила мотор, прислушиваясь. Но все было тихо. Никто не вышел, никто не окликнул ее. И все-таки старинная усадьба по-своему отреагировала на ее появление. Корки показалось, что цветы камелий отвернули от нее свои нежные головки, а окна фасада сердито блеснули, словно давая понять, что она здесь непрошеный гость.

Царственный и уединенный дом Кристофера Шмидта, ученого-антрополога, которым Корки восхищалась с тех пор, как впервые прочла его труды, идеально воплощал личность своего владельца.

Интересно, каков г-н Шмидт на самом деле? Корки доводилось видеть его фотографии в журналах и несколько телевизионных интервью, но она так и не составила себе мнения, что за человек профессор Шмидт. Он был красив, это несомненно, но за внешней сдержанностью трудно было разглядеть его истинное лицо.

Хорошо, если он окажется человеком прямым и доброжелательным. Тогда, возможно, он не вышвырнет ее, как бездомного котенка. Но если профессор строг, рассеян да еще курит трубку, тогда ее дела плохи.

А, все это глупости! Корки упрямо тряхнула головой и полезла в сумочку за расческой. В конце концов, ей уже двадцать шесть лет, она успела многое повидать и не собирается отступать на полпути.

Корки взглянула на себя в зеркало заднего обзора. Каштановые волосы вились в полном беспорядке даже после того, как она провела по ним расческой, глаза цвета лесного ореха поблескивали от возбуждения. Пожалуй, утонченные леди так не выглядят, со вздохом безнадежности отметила Корки. Но, с другой стороны, она не претендует на большее, чем уровень обычной американки, в поте лица добывающей свой хлеб и время от времени имеющей скромные радости в жизни.

Корки бросила взгляд на джинсы и изрядно полинявшую олимпийку — свой повседневный наряд. Всего какой-то час назад этот классический образ слушательницы Калифорнийского государственного университета казался ей вполне уместным. Теперь же она сожалела, что не оделась более тщательно.

Корки жила недалеко, всего в нескольких милях отсюда. Можно было бы вернуться и переодеться.

— Не трусь! — одернула она себя вслух. — Ты целую неделю собиралась с духом, чтобы явиться сюда. Теперь нужно это пережить.

Корки стала быстро перебирать книги и кипы бумаг, сваленных на заднем сиденье. Это были книги по кулинарии, присланные издателями для газеты «Фулертон уикли ревью», письма от читателей с полезными советами по домоводству для ее рубрики «Советы Корки». Куда же оно запропастилось… ах, вот же, письмо декана факультета антропологии.

Корки вышла из машины и энергично хлопнула дверью, но кипа книг соскользнула с сиденья. Вот тебе раз! Не она ли два месяца назад напечатала заметку о том, как поддерживать порядок в салоне машины? Почему всегда бывает трудно пользоваться собственными советами?

Корки пересекла двор, поднялась на крыльцо и нажала звонок. Сердце ее бешено колотилось. Она прислушалась к негромким звукам где-то в глубине дома. Шаги приблизились, и дверь распахнулась…

— Вы ко мне? — Профессор удивленно смотрел на нее сверху вниз.

Корки никак не ожидала, что Кристофер Шмидт произведет на нее столь ошеломляющее впечатление. Наверное, потому, что ее кумир стоял перед ней во плоти и крови.

Ростом он был высок, кожа — бронзовая от многолетней работы под палящим солнцем, темно-русые волосы слегка выгорели. А глаза были просто необыкновенные, цвета небесной лазури. Одет профессор был в свитер толстой вязки и вельветовые джинсы, плотно облегавшие длинные стройные ноги.

Он осмотрел Корки с головы до ног, и ее словно обдало океанской волной. Умение профессора глубоко проникать в суть явлений было совершенно сверхъестественным, Корки поняла это из его книг. И не было бы ничего удивительного в том, если в этот момент Шмидт читал бы ее самые сокровенные мысли.

— Меня зовут Камилла Коркоран, или просто Корки, — сказала она, заметно волнуясь. — Я оставляла вам записку на кафедре --">