Михаил Петрович Павловский - На островах

Михаил Петрович Павловский На островах

Ночной вызов

^{Михаил Петрович Павловский}

Штаб Береговой обороны Балтийского района размещался в уютном особнячке на малолюдной улице. Окна здания смотрели в парк. В этом уголке Курессаре (ныне Кингисепп) было всегда тихо Покой лишь изредка нарушали сигналы автомашин да раскатистые басовитые гудки судов, курсировавших между Моонзундскими островами.

Был июнь сорок первого года. На листке моего настольного календаря жирно чернело число «21». Рабочий день близился к концу. Я на минуту оторвался от дела и устремил взгляд к темно-голубой черте горизонта. С моря тянуло прохладой. Резвым ручейком она струилась через раскрытые настежь окна в кабинет. Ветерок шевелил легкие занавески, шелестел разложенными на письменном столе бумагами. По всем приметам завтрашнее воскресенье должно быть чудесным.

«Надо обязательно выбраться за город, — подумал я, — давно уже обещал семье».

Конечно, и в самом городе можно отдохнуть превосходно. Административный центр острова Саарема походил на курорт. Летом сюда приезжало немало отдыхающих. Их влекли сюда тишина, морской воздух, насыщенный терпким ароматом хвои, живописные окрестности, неумолчный плеск волн. Нас же, живших в Курессаре, тянуло на островные просторы, поближе к неоглядным россыпям полевых цветов, в прохладную глубь лесов.

Я любил воскресные прогулки. Особенно по побережью. Вслушиваясь в шум прибоя, любуясь глянцевым блеском перекатываемой гальки, ощущая на себе уколы соленых брызг, забывал обо всех служебных заботах, отдыхал телом и душой.

Но в последние месяцы свободные воскресенья выдавались все реже. Да и среди недели частенько приходилось работать до ночи. Все меньше верила мне жена, когда я говорил, что в следующий выходной обязательно буду дома.

И сегодня почти до самого последнего часа командиры штаба гадали: будут завтра работать или нет. Лишь несколько минут тому назад стало известно, что можно отдыхать.

Люди заторопились доделать неоконченное, неотложное, начали связываться по телефону с семьями и знакомыми. Ровно в пять все направились домой.

Многих сослуживцев я узнавал по походке. Вот с характерным, только ему одному присущим подскоком пролетел по коридору начальник оперативного отдела майор И. Шахалов. Затем часто простучали каблуки батальонного комиссара Лаврентия Егоровича Копнова, человека энергичного и острого на язык. А вот степенно и, очевидно, как всегда попыхивая трубкой, по коридору прошествовал военный прокурор Коршунов.

После некоторой паузы едва уловимо прошуршали мягкие шаги начальника штаба Береговой обороны Балтийского района подполковника Охтинского. Я подумал: «Зайдет или пройдет мимо?»

С Алексеем Ивановичем мы были друзьями. Теплые отношения сложились между нами как-то сразу и никогда потом ничем не омрачались, хотя разногласия, острые споры случались нередко.

Впервые встретились мы в 1940 году. Я получил назначение на должность начальника особого отдела. Наше знакомство состоялось у него в кабинете. Алексей Иванович был выше среднего роста, с приветливым симпатичным лицом. Острижен коротко, под «ежик», стройный, подтянутый. Форма сидела на нем безукоризненно. На золотых галунах кителя — коричневая окантовка, знак отличия береговиков.

Крепко пожав руку, Охтинский строго и внимательно осмотрел меня с ног до головы умными проницательными глазами. Будто давнишнему знакомому, улыбнулся и, сильно окая, сказал:

— Садитесь, поговорим. Не возражаете?

Сначала беседа наша носила общий характер. Охтинский интересовался: что там новенького «в верхах»? Я в свою очередь спрашивал: «А у вас тут как?»

Охтинский достал карту архипелага, разложил ее на столе и стал знакомить меня с обстановкой.

— Впереди нас — никого. Только море. До Германии рукой подать. В тылу разное профашистское охвостье воду мутит. Иностранной агентуре здесь пока вольготно. Архипелаг как загадочный лабиринт. Почти тысяча островов. А по вашему «ведомству» у нас тут дырка от бублика. От печки танцевать придется.

Охтинский говорил неторопливо, деловито. Иногда с тонким юмором, а то и со злой шпилькой в чей-нибудь адрес. Беседа с Алексеем Ивановичем была для меня во многом --">