Ванда Владимировна Белецкая - Хирурги

Ванда Белецкая ХИРУРГИ

«Все отдать, чтоб побороть недуг,

цель свята, но святость этой мысли

требует предельно чистых рук

в прямом и переносном смысле».

Из девизов конкурса в НИИ проктологии Минздрава РСФСР на лучшую сестру милосердия

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Книжку эту меня побудили написать письма совсем разных людей, пришедшие в редакцию после опубликования в журнале «Огонек» моего очерка, где кратко рассказывалось о работе НИИ проктологии. Возглавляет институт молодой член-корреспондент Академии медицинских наук профессор В. Д. Федоров. Среди многочисленной редакционной почты было и письмо из Волгограда, которое мне хочется привести почти полностью:

«В журнале „Огонек“ я прочла статью, где говорилось о директоре института проктологии тов. Федорове Владимире Дмитриевиче. Вот уже месяц хожу под впечатлением. Я не могу молчать о таком чутком человеке, как Федоров В. Д.

Живу я в г. Волгограде, и к Федорову В. Д. 19 лет назад привело меня несчастье.

Был у меня тяжелейший приобретенный сердечный порок, и так получилось, что в Институт грудной хирургии меня не положили. Я поехала еще в одну больницу, где почему-то забыли, что я ожидала приема, и лишь в конце рабочего дня направили в 5-ю городскую больницу. Я уже собиралась ждать и здесь часами, как вдруг буквально через 10 минут вышел Федоров В. Д. и пригласил меня. Почему, не знаю, но я сразу почувствовала доброту его сердца и поверила ему. Я буквально ходила за ним по пятам (попала не в его палату). И вот 26 декабря 1963 года Федоров сделал мне операцию! Первое, что я увидела и услышала после операции, — это множество трубок, прослушивающих мое сердце, и слова: „Поздравляем, Владимир Дмитриевич, если бы мы не знали эту больную, не поверили бы, что здесь был такой порок, поздравляем“.

На протяжении всего послеоперационного периода я чувствовала теплую заботу Владимира Дмитриевича, хотя он делал это незаметно. И когда 31 декабря мне стало плохо, придя в себя, я вновь увидела склонившегося надо мной Федорова, а было 4 часа утра, он просидел в палате всю новогоднюю ночь!

Потом несколько лет я приезжала в больницу на консультацию и каждый раз чувствовала чуткость Владимира Дмитриевича. Был такой случай: приехала я в 5-ю городскую больницу Москвы — Владимир Дмитриевич назначил час консультации. Я пришла, сижу, ожидаю приема, и вдруг выходит молодой доктор и говорит: „Кто к Федорову? Он просил передать, что примет вас позже, операция у него затягивается“.

Разве можно забыть такое внимание и чуткость? Нет, никогда, я это помню уже 19 лет!

Когда после операции меня направили в сан. Лунево, под Москвой, пришла ко мне врач Валентина Александровна и говорит: „Вы знаете, что вас с другого мира вернули золотые руки хирурга?“. Вот уже скоро 20 лет я слышу это.

Была в санатории не раз, и мне всегда говорят: „Вам делали операцию золотые руки“. А мой лечащий врач-ревматолог студентам так и объясняет: „Здесь была операция, но ее делали золотые руки“.

Все не опишешь. И таких, как я, не одна: живут и в Ульяновске, и в Смоленске, и в Киргизии, которых спас 20 лет назад Владимир Дмитриевич, а мы все были обречены, и нам везде отказывали в операции. Я воспитала сына, сейчас уже бабушка, а ведь когда меня оперировали, сын только пошел в 1-й класс. Я не нахожу слов, которыми можно выразить благодарность этому доброму человеку с золотыми руками (не мои слова, так говорят врачи, где бы я ни показывалась).

Все эти годы я работаю, никакой группы не имею…

С уважением Суслина М. Ф. г. Волгоград».

После этого письма мне захотелось рассказать подробнее о хирурге, его учителях, о том, как сегодня работают коллеги и ученики профессора Федорова, люди, сама профессия которых «требует предельно чистых рук в прямом и в переносном смысле»…

Владимир Дмитриевич Федоров встретил меня сурово.

— Давайте сразу договоримся. То, что сделано в нашем институте, — плод работы всего коллектива, поэтому…

— О вас не писать, — закончила я за профессора, уже немного представляя его характер.

— Да, пожалуйста, не надо.

— И не упоминать.

Владимир Дмитриевич не принял шутку.

— Упомянуть можно. — Вежливой улыбкой он пытался смягчить категоричность своего решения. — Пишите об институте, о сотрудниках, у нас --">