Константин Дмитриевич Бальмонт - Светозвук в природе и световая симфония Скрябина

Константин Дмитриевич Бальмонт Светозвук в природе и световая симфония Скрябина

Светозвук в природе и световая симфония Скрябина

Мир исполнен соучастий. Природа – нерасторжимое всеединство. Звёздные дороги Вселенной слагают одну поэму. Жизнь есть многосложное слитное видение. И так как жизнь есть сон, а во сне краски свободно переливаются в звуки, и мысль, едва подуманная, превращается в действие, понятие Светозвука есть не произвольное словосочетание, а точное утверждение, осуществляющейся в мирах, действительности.

Будничное сознание человека самоограничивает себя, и, умом расчленяя Вселенную, видит отдельные части её, отдельные её состояния, в своем частичном бытии естественно принимая отдельность за самостоятельное целое, единичности за самодавлеющие сущности, не улавливая гармонической связи всего, не углубляясь и не возвышаясь до всеобъёмной созерцательности. Человек, объятый сном, художник, ваятель, поэт, музыкант, объятый творчеством, истинный любовник, объятый влюблённостью, умственно разрушает частичные пределы, как весеннее Солнце разрушает сцепление холода и льда, и пенящаяся река, взломавшая лёд, заливает самые высокие берега, неся в сочетании света и звука откровение новой жизни.

Если я наклонюсь к раскрытой книге так близко, что мои глаза будут в уровень со страницей, я не увижу ничего, я буду на мгновение слеп, и лишь болезненно почувствую, как что-то шероховатое лишает меня божеского дара зрения, что-то отдельное, тупое и враждебное возникнет пред моим лицом неумолимою стеною тюрьмы. Я чуть-чуть отодвинусь, и глаз мой увидит отдельные буквы, как отдельные существа, лишённые между собою связи. Я увижу по очереди ничего не значащие начертания – в, о, л, я. Я отодвинусь ещё чуть-чуть, немного приподнимая голову над немою преградой, и эти бессвязные существа, буквы, только мучившие моё зрение, обрадуют его, слившись в магически освободительное слово воля. Я отодвинусь ещё дальше, я подниму свою голову со всем достоинством свободного существа, и уже не будет бессвязных букв, но в раскрытой книге я прочту лучезарную мысль: – «Воля правит Вселенной. Мир есть музыка. Дух, вещество, душа, и мысль суть один нераздельный Светозвук».

Свет и звук неразъединимы в Природе, но, не имея полноты ясновиденья, мы только иногда это замечаем. Небесный огонь, молния, говорит внезапным жёлтокрасным цветовым изломом, но одновременно же он говорит звуком грома, владеющим творческою мыслью всех первобытных народов, всех первородных умов, круговоротом легенд всего Земного Шара, и созидательной игрой высоких поэтов. Земной огонь, начинаясь искрой, зажигает, одновременно, сухую траву или дерево, и, опрокидываясь искрой в мысль, зажигает первовесть творческой мечты, и этот малый огонёк, качнув чёрные тени безмолвия, в секунде светового своего рождения возникает – и в рождении звуковом, шелестит, шипит, клокочет, свистит, напевает, поёт, гудит, слагает цветовую звукопоэму Огня.

Первобытный индус, который в утреннем своём тайноведении и прозрении в сущность явлений мира, слагал свои ведовские песнопения, называющиеся «Ведийскими Гимнами», воспринимал лик Огня, и земного и небесного, как Светозвук, – Огонь для индуса поёт, он неразъединим с говорящим голосом. Белый рождаясь, красный взрастая, пламецветный бог среди тёмных, Агни мчится на красных конях. А кони не только сияют своим явлением, но и будят звук. Конь блещет своею гривой и хвостом и всем своим искромётным огнедышущим ликом, но в то же время он поёт своим ржаньем, таким звонким, что этот звук гласит победу.

«Веды» поют, что один у бога Солнца красный конь, но два их, и больше красных коней, у Огня. На луке одна тетива, и стрела поёт, досягая. Песня стрелы многозвучна. Так точно, в древности, возникла из лука у волшебников Египта арфа. И одна струна-тетива превратилась в две и четыре. И потом их стало и шесть и восемь. И даже до двадцати. Так точно, умножается число коней Агни в индусских песнях, число его путей, лучезарных дорог Светозвука, в мировых пространствах.

«Веды» поют. «В чёрных ночах – красный свершитель, Агни». А творцы свершений всегда творят свою работу – песней и с песней. «Агни, услышь мой зов, мчат ли тебя два вороные коня, или гнедые, или два рыжих». «Карие кони – твои, и те, красноватые, и красные эти – твои жеребцы». «Путь Агни и чёрный, и белый, и красный, путь Агни – блестящий, румяный, и жёлтый.» Поздней, когда --">