Александр Семёнович Кушнер - Стихотворения. Четыре десятилетия

европеец,

На закат золотой.

* * *

Я в плохо проветренном зале

На краешке стула сидел

И, к сердцу ладонь прижимая,

На яркую сцену глядел.

Там пели трёхслойные хоры,

Квартет баянистов играл,

И лебедь под скорбные звуки

У рампы раз пять умирал.

Там пляску пускали за пляской,

Летела щепа из-под ног –

И я в перерыве с опаской

На круглый взглянул потолок.

Там был нарисован зелёный,

Весь в райских цветах небосвод,

И ангелы, за руки взявшись,

Нестройный вели хоровод.

Ходили по кругу и пели.

И вид их решительный весь

Сказал нас, что ждут нас на небе

Концерты не хуже, чем здесь.

И господи, как захотелось

На воздух, на волю, на свет,

Чтоб там не плясалось, не пелось,

А главное, музыки нет!

* * *

Танцует тот, кто не танцует,

Ножом по рюмочке стучит,

Гарцует тот, кто не гарцует, –

С трибуны машет и кричит.

А кто танцует в самом деле,

И кто гарцует на коне,

Тем эти пляски надоели,

А эти лошади – вдвойне!

* * *

Но и в самом лёгком дне,

Самом тихом, незаметном,

Смерть, как зёрнышко на дне,

Светит блеском разноцветным.

В рощу, в поле, в свежий сад,

Злей хвоща и молочая,

Проникает острый яд,

Сердце тайно обжигая.

Словно кто-то за кустом,

За сараем, за буфетом

Держит перстень над вином

С монограммой и секретом.

Как черна его спина!

Как блестит на перстне солнце!

Но без этого вина

Вкус не тот, вино не пьётся.

* * *

Два лепета, быть может бормотанья,

Подслушал я, проснувшись, два дыханья.

Тяжёлый куст под окнами дрожал,

И мальчик мой, раскрыв глаза, лежал.

Шли капли мимо, плакали на марше,

Был мальчик мал,

 куст был намного старше,

Он опыт свой с неведеньем сличил

И первым звуками мальчика учил.

Он делал так: он вздрагивал ветвями

И гнал их вниз, и стлался по земле,

А мальчик тоже пробовал губами,

И выходило вроде «ле-ле-ле»

И «ля-ля-ля». Но им казалось: мало!

И куст старался, холодом дыша,

Поскольку между ними не вставала

Та тень, та блажь, по имени душа.

Я тихо встал, испытывая трепет,

Вспугнуть боясь и лёгкий детский лепет,

И лепетанье листьев под окном –

Их разговор на уровне одном.

* * *

То, что мы зовём душой,

Что, как облако, воздушно

И блестит во тьме ночной

Своенравно, непослушно

Или вдруг, как самолёт,

Тоньше колющей булавки,

Корректирует с высот

Нашу жизнь, внося поправки;

То, что с птицей наравне

В синем воздухе мелькает,

Не сгорает на огне,

Под дождём не размокает,

Без чего нельзя вздохнуть,

Ни глупца простить в обиде;

То, что мы должны вернуть,

Умирая, в чистом виде, –

Это, верно, то и есть,

Для чего не жаль стараться,

Что и делает нам честь,

Если честно разобраться.

В самом деле хороша,

Бесконечно старомодна,

Тучка, ласточка, душа!

Я привязан, ты – свободна.

* * *

Какая разница,

Чем мы развлечены:

Стихов нескладицей?

Невнятицей волны?

Снежком, нелепицей?

Или, совсем как встарь,

Стеклянной пепельницей,

Жёлтой, как янтарь?

Мерцаньем полнится