Елена Владимировна Крикливец - Стихи

Елена Крикливец Стихи

* * *

Тургеневский кружился листопад,

глубокий пруд без меры осыпая.

Сюда пришла я просто наугад,

доверчиво,

за солнцем,

как слепая.

И был каким-то вяжущим покой,

и мысли без конца и без начала.

Над этой неподвижною водой

я очень долго, помнится, стояла,

в руках кленовый листик теребя,

как барышня из N-ского уезда…

…Вдруг заглянула,

может быть, в себя,

а может быть, в чернеющую бездну

и отшатнулась.

Только горький крик

застрял в груди

и небо потемнело.

О том, что мне открылось в этот миг,

я никому поведать не посмела.

…Блестит на окнах тонкая слюда —

мороза филигранная работа.

Но вновь и вновь мне хочется туда,

где черный пруд и листьев позолота.

* * *

Скромный дворик живет, как и прежде:

лай собачий и шум тополей…

Но знакомых встречаю все реже

и уже не считаюсь «своей».

Только помнят скамейка кривая

и зеленый соседский балкон,

как смеялась я, в куклы играя,

или злилась на что-то тайком.

И, быть может, порой обижала

ту, которой надежнее нет.

А она как ни в чем не бывало

из окошка звала на обед.

Принимая из теплых ладоней

необъятную миску борща,

я тогда, в этом стареньком доме

научилась любить и прощать.

* * *

Сколько раз в темноте разбивалась о камни,

завершался полет острой болью в крыле…

И бессильно за воздух цепляясь руками,

я пыталась суметь

устоять на земле.

Только боль утихала во мне понемногу,

и звала в высоту непонятная страсть…

И, конечно, внизу оставалась дорога,

на которую снова придется упасть.

Я боюсь,

что однажды не выдержат крылья,

безнадежно вдали замигает звезда,

и, упав,

захлебнусь я дорожною пылью…

Страшно мне…

а на небо смотрю иногда.

И когда замечаю летящую стаю,

тихо зависть в душе шевельнется опять,

но в промерзшую землю все глубже врастаю,

потому что хочу

научиться стоять.

* * *

В лицо швыряла вьюга хлопья снега.

На сотню километров — ни души.

Он об одном просил сейчас у неба:

чтоб память, будто свечку, затушить,

чтобы стряхнуть все мысли так же просто,

как снег с пальто —

движением одним —

о детях,

что свои свивают гнезда,

о друге

и о той, что рядом с ним.

Свершилось.

Только белая дорога,

и ветер,

и бесчинства февраля…

Унять озноб. Освоиться немного —

и можно этот путь начать с нуля.

Он был один.

Душе обындевелой

любая боль, пожалуй, не страшна.

Хотелось бы сказать, что вьюга пела…

Да вот не пела — плакала она.

* * *

Маршрут известен, кони ожидают,

немало верст осталось позади.

Дистанция как будто небольшая,

и никаких препятствий на пути…

Когда по мостовой стучат подковы,

и не забыто, вроде, ничего,

и весь багаж надежно упакован —

не застрахован ты от одного:

твоя судьба, которой вдруг наскучит

к нелепой цели мчать во весь опор,

хозяина свезет, как пьяный кучер,

на неизвестный постоялый двор.

Пусть ты — в повозке — более вменяем,

твердишь (и, безусловно, в этом прав):

«Коней на переправе не меняют!»

Меняют путь и место переправ.

* * *

Умывая природу

до первого снега,

осень тратила воду,

закончить спеша.

И последние силы

собрав для побега,

под спасительный ливень

рванулась душа.

Ей хотелось, наверно,

стать лучше и чище,

и отмыться от скверны,

и вновь полететь…

Чтоб хоть искра надежды —

на всем пепелище,

чтобы золото реже

менялось на медь.

И застыла на ветке

слеза очищенья.

Новый день незаметно

дорожки протер.

Осень рваные листья

с немым отвращеньем,

как подметные письма,

швырнула в костер.

--">