Галактион Табидзе - Могильщик

я тебя не вспомню!..»

Ты по-прежнему, могильщик, говоришь: едва отпели —

Вмиг забыли с окончаньем похоронной канители?..

Что ж, слезам вдовы не веришь — так пойди, открой ворота —

Но на этот раз хоронит юноша — невесту… Вот он

Рвется к телу дорогому, не отходит, плачет… Боже,

Так — когда-нибудь — еще раз полюбить он разве сможет?!

Он коснулся страшной тайны — заглянул на дно колодца,

Безутешно слезы льются, бедный юноша клянется:

«Нет на свете больше женщин ни красивей, ни добрее!

Никогда мою могилу пусть луч солнца не согреет,

Пусть исчезну, как туман, я, как видение ночное,

Никогда пусть не узнать мне в жизни мира и покоя —

Где б ни жил я, как ни жил бы, — утром, вечером ли, в полночь

Если я тебя забуду, если я тебя не вспомню!..»

Что, могильщик, ты, как прежде, говоришь: всплакнули, спели

И — забыли с окончаньем похоронной канители?..

Но смотри — опять приходит эта женщина — ты помнишь? —

К той могиле, над которой распускается шиповник…

Вновь над камнем замирает и все так же безутешна…

Ворох дивных роз приносит, роз, завянуть не успевших,

Ими крест могильный белый украшает, молодая,

И — сама с цветами блекнет, увядает, увядает…

И тоска в глазах бессонных — так порой душа живая

По ночам, о прошлом вспомнив, плачет, губ не разжимая…

Что ж теперь? Ты снова скажешь, мол, поплакали, попели

И — забыли с окончаньем похоронной канители?..

Где же юноша, тот самый — хоронил позавчера он

Здесь любимую?.. Всё там же — у могилы, под чинарой,

И лицо — желтее воска, и — свечою — тает, тает…

Шепчет ей — о чем? — о только им двоим известной тайне…

А в глазах бессонных — горе… Так порой, о прошлом вспомнив,

По ночам душа живая, губ не разжимая, стонет…

Ну, могильщик, вновь ты скажешь, кто б ни умер, лишь отпели —

Вмиг забыт он с окончаньем похоронной канители?..

Посмотри — вдова сегодня, подняв голову, случайно

Профиль юноши печальный под чинарой замечает,

С грустью думает: «Он тоже в своем горе безутешен,

И его, наверно, точат, убивают мысли те же…

Сколько в сердце человека скорби, муки и печали,

Как ты терпишь только, сердце, сколько боли ты вмещаешь!..»

Глаз прекрасных взгляд лазурный сострадания исполнен —

И в ответ ей тоже смотрит он — взволнованно, безмолвно…

Что ж, они поймут друг друга… Нет, поверь, старик, — напрасно

Усмехнулся ты, как прежде, на своем стоишь ты — разве

Никому ты не был верен и не знал любви огня ты?

Эти взгляды — лишь участье. Разве ты не слышал клятвы

Той, с которой провожали только что они любимых?..

Есть сердца — умеют помнить, есть душевные глубины…

Ты не знал печали гордой. Ты не брал высокой ноты!

А иначе, как безумный, не смеялся б надо мной ты.

Ну и что с того, что парень сплел из свежих роз венок ей?

Что с того, что шепчет ей он: «Наши души одиноки.

Были прежде мы любимы, но сидим у плит одни мы,

Не пробьются к ним в могилы вздохи и воспоминанья.

Мы же молоды с тобою, хватит песен поминальных,

Стань женой моею, жить мы будем счастливо и прочно,

Все печальное, больное — все останется лишь в прошлом…»

Перестань, старик, смеяться — видишь слезы вдовьи эти? —

Если юноша забылся — слушай, — женщина ответит.

Ты, конечно, полагаешь, что она уступит парню?

Нет — четырежды не прав ты! Разве не ее губами

Клятва здесь произносилась так недавно? На такое

Кто ж способен? Кто смеется, кто так шутит над покойным?..

Слушай! — женщина до смерти и любить и помнить может.

Что же женщина?.. О, Боже!..

Робко голову склоняет. «Я согласна, — тихо шепчет, —

Горе нас соединило, больно думать о прошедшем.

Только будущим живу я… Счастье было, да — погасло…

Все печальное, больное — всё забудем. Я согласна…»

Что ж, могильщик, говори мне все, что хочешь, — не отвечу…

Память… Под могильным камнем остаешься ты навечно…

А у них сегодня — праздник. Спят под крышей под одною.

Дни идут… К своим могилам не приходят эти двое…

И никто уже не сменит роз увядших покрывала, —

Спите, кости всех забытых, — вам и вправду надо мало…

Спите крепко, спите вечно… А --">