Михаил Осипович Цетлин (Амари) - Цельное чувство

Михаил Цетлин (Амари). Цельное чувство: Собрание стихотворений

СТИХОТВОРЕНИЯ (1906)

К солнцу свободы

В страстном порыве руки простерла

Родина к небу — горит ее взгляд.

Пушек наведены мрачные жерла

С окриком грозным: «назад!»

Слышите гимна вы мощные звуки?

Солнце вы видите ль в прядях волос?

К счастью ведет ее, к счастью сквозь муки

Бог-Гелиос!

Он в золотой из лучей багрянице,

Мерно по небу свершая свой путь,

Вздумал, бессмертный, сойти с колесницы

В сердце ее заглянуть.

Видно, угодно судьбе было мудрой,

Чтобы он новое сердце зажег,

Чтоб целовал ее златокудрый

Юноша-Бог.

Вот почему льется алой рекою,

Жертвенно-чистой, сынов ее кровь:

Сердце им жжет лучезарной тоскою

К солнцу, к солнцу любовь!

К смерти бесстрашно идут их когорты,

Блещут на солнце ярко мечи,

Очи горят, руки к небу простерты,

В сердце — солнца лучи!

Юные очи оно ослепляет,

Всю заливает небесную твердь.

Жгучую жажду их уст утоляет

Только смерть!

В Париже

Весенним солнцем ярко залитой,

Движенья, мощи шума, блеска полный,

Нарядною сверкая красотой,

Катил Париж людские толпы-волны —

И трепетал, и искрился, и жил,

И я его дыханье сторожил,

И радостно, и с светлым восхищеньем

Весь отдавался первым впечатленьям.

Казалось мне, кругом, над головой

Здесь реют тени мертвецов Коммуны,

И дышат кровью камни мостовой,

И глубоко волнует сердца струны

Июльских память и февральских дней;

И память той грозы, еще грозней,

Когда чело властителя народа

Поцеловала в первый раз Свобода.

Величьем поражающий народ!

Величьем вдохновенья и порыва!

Тебя всегда история зовет

Для первого удара и для взрыва.

Ты часто рабски гнет переносил,

Но вдруг вставал, весь в блеске юных сил,

И искра гнева, вспыхнувши во взорах.

Как будто скрытый зажигала порох.

И ты бросал потоки гневных масс

Из темных, грязных улиц Антуана,

Как волны в грозный наводненья час,

Как лаву вновь гремящего вулкана.

Ты разрушал чертоги короля.

Ты умирал, пощады не моля,

И на призыв Камилла Демулена,

Шел узников освобождать из плена.

И думал я: когда же, о, когда

И камня не останется на камне

От серого проклятого гнезда

Бастилии родной? Как дорога мне,

Как мне свята мечта о светлом дне,

Когда в могильной страшной тишине

Раздастся крик свободного народа:

«Для узников измученных — свобода!»

О, знаю я, что мой народ — не раб,

Он борется, он ищет прав свободных.

Недаром же испуганный сатрап

Дрожал от криков грозных всенародных

В дотоле верной, преданной Москве.

И крик тот отозвался на Неве

И прокатился мощно по России,

Как первый всплеск взволнованной стихии.

Средь чуждого народа здесь, вдали,

Моя душа всю веру сохранила

В народ другой, народ родной земли.

Таится в нем неведомая сила

Для лучших, светлых будущего дней:

Он чувствует и глубже, и сильней;

Он светится любовными лучами;

Хоть и трудней зажечь в нем гнева пламя, —

Но день пришел, и вспыхнуло оно

И в каждом ярко загорелось взоре.

Да, моему народу суждено

До дна испить всю чашу бед и горя;

Но все-таки светла его судьба,

Быть может, закалит его борьба

И сделает могучим исполином

И вознесет к сияющим вершинам,

И над его победной головой

События пройдут волшебным роем,

И новой, светлой драмы мировой

Вершителем он станет и героем.

Кипит в нем сил неиссякаемый родник,

И этих толп людских мятежный крик,

И грозный, и властительно суровый, —

Лишь эхо жизни будущей и новой.

«Мы не можем терпеть, не хотим мы молчать!..»

Мы не можем терпеть, не хотим мы молчать!

--">