Кирилл Дмитриевич Померанцев - Спор с безжалостной судьбой: Собрание стихотворений

Кирилл Померанцев. Спор с безжалостной судьбой: Собрание стихотворений

«А всё-таки в страдании есть смысл…»

А всё-таки в страдании есть смысл —

Таинственный и страшный смысл страданья:

Как птица, бьётся каторжная мысль

О ледяные стены мирозданья.

Но так же медленно встаёт луна,

И в царственном покое нерушимы

Над чёрною Голгофой тишина

И звёзды над сожжённой Хирошимой.

«А за окошком — только кошки…»

А за окошком — только кошки,

Великосветские коты,

Метафизические крошки

Онтологической мечты,

В которой нет ни категорий,

Ни силлогизмов, ни апорий, —

Всего, чем логика сильна

(И с нею — Александр Зиновьев)…

Но мне понятнее раздолье:

Рубить сплеча и пить до дна!

Вот почему наш мир трёхмерный,

С трёхмерной слякотью мозгов,

Мне кажется — пусть равномерной,

Но всё же участью скотов.

«А может быть, совсем не надо…»

А может быть, совсем не надо

Надеяться, чего-то ждать

И клёны векового сада

С блаженной грустью вспоминать…

Быть может, лучшая награда —

Уметь забыть, уметь устать,

Уметь, как в детстве, крепко спать.

«Автобусов зелёные зарницы…»

Автобусов зелёные зарницы,

Автомобилей ангельские сны…

Весна, весна! С весною не ужиться:

Пришла весна, и нет уже весны.

Влюбляются налево и направо,

Целуются в метро и не в метро.

И теплится Божественная Слава

Над стойкою соседнего бистро.

Май 1953

«Близится вечер. Ну что ж, господа…»

Близится вечер. Ну что ж, господа,

Жизнь прожита, изжита навсегда.

Много, конечно, случиться б могло,

Да не случилось, не произошло.

Много надежд улетело в трубу.

Глупо теперь всё валить на судьбу.

Но, может быть, среди радужной тьмы

Плохо историю поняли мы?

Не разглядели?.. Ну что ж, господа,

Бог даст и так скоротаем года.

Наши, теперь уж немногие ле та,

В апофеозе вечернего света.

«Бог увидал: “всё хорошо зело”…»

Бог увидал: «всё хорошо зело»,

И в день седьмой почил от дел творенья.

Но человек, его предназначенье —

Пройти сквозь мрак, отчаянье и зло.

Так день восьмой был создан во Вселенной,

День грешников и блудных сыновей,

Дабы по истечении всех дней

Была на небе радость совершенней.

«Богоносец… Скорей чертоносец…»

Богоносец… Скорей чертоносец,

Зачумлённый блатною судьбой,

Гениальный беспутный уродец.

И вот всё же — ты мой, а я — твой.

Погляди, что ты сделал с собою

В мёртвой хватке за будущий рай,

Как покрыл планетарной тюрьмою

Свой бескрайний, безвыходный край.

О, святая, немая бездонность

Пустоты эмигрантского дня…

Я в тебе, ты — моя обречённость,

Ты во мне — обречённость твоя.

3 ноября 1985

«Бывает так: встаёт тревога…»

Бывает так: встаёт тревога,

Глухая спутница тоски,

И щупальцами осьминога

Сожмёт холодные виски.

И в тишине почти могильной,

Подушку нервно теребя,

Неисправимый и бессильный,

Ты встретишь самого себя

Лицом к лицу: все помышленья,

Каким ты стал, каким мог быть.

Чтоб с сладострастьем отвращенья

Всё оправдать и всё простить.

«Был некий день. Я шёл, блуждая…»

Был некий день. Я шёл, блуждая

Дорогой вечной мерзлоты,

Уже почти не различая

Границы яви и мечты.

Всё было непривычно ново,

Стирался прошлого итог…

И вдруг: «В начале было Слово,

И это Слово было Бог!»

1988

«Быть может, на другой планете…»

Быть может, на другой планете

Иль на какой-нибудь --">