Анатолий Сергеевич Штейгер - Мертвое «да»

АНАТОЛИЙ ШТЕЙГЕР. МЕРТВОЕ «ДА»

Алла Головина. Предисловие

Анатолий Сергеевич Штейгер родился 7 июля 1907 года в отцовском имении Николаевка бывшей Киевской губернии. Семья Штейгеров принадлежала к старинному швейцарскому роду, одна из ветвей которого поселилась в России еще в начале 19-го века.

Его детство протекало летом в украинской усадьбе, зимой — в Петербурге-Петрограде, а затем — в Константинополе. Шестнадцати лет Анатолий начал самостоятельную жизнь. Судьба привела его сначала в Германию, а потом — в Париж, где он провел несколько лет и куда постоянно наезжал в предвоенные годы.

Путь в литературу он начал несколько необычно, — уже в раннем возрасте он пробовал писать исторические романы, которые несли на себе естественную печать детскости. Но с 16-17-ти лет он всецело посвятил себя поэзии. Среди его глубоких поэтических привязанностей — А. Блок и О. Мандельштам, Г. Иванов и А. Ахматова и, конечно же, Марина Цветаева, с которой он состоял в недолгой, но чрезвычайно интересной переписке.

Как человека утонченной культуры его одинаково привлекали и старина, и искусство, и экзотика, и природа. Совершенно естественно при этом, что так называемый «новый мир», будь то коммунизм в России или фашизм в Германии, вызывали у него поначалу грустную иронию, а под конец — ужас и отвращение.

У него, одновременно замкнутого и общительного, было мало близких друзей, но принимали его повсюду, и дружил он с людьми всякого званья и национальности.

Его короткая жизнь была часто мучительной и трудной, но всегда — на редкость насыщенной. «Все столицы видели бродягу», — писал он, — но ему были знакомы и старинные итальянские города, и албанская экзотика, и бессарабская или чешская деревня. Только война и болезнь заперли его в Швейцарии в последние годы жизни. Свою смерть он предвидел и предсказал. Умер А. С. Штейгер 24 октября 1944 года погребен в Берне в общей могиле с отцом и матерью.

Настоящее собрание стихов ^[1] было им самим подготовлено во время войны, когда, подавленный происходящим, он сознательно отказался от творчества.

СТИХОТВОРЕНИЯ

ЭТОТ ДЕНЬ (Париж, 1928)

Моей сестре

«Снова осень, и сердце щемит…»

Снова осень, и сердце щемит —

Здесь сильнее дыхание грусти.

Эти дни хорошо проводить

Где-нибудь далеко в захолустье.

Очертания острые крыш…

В небе ратуши темные башни.

Легкий сумрак… Стоишь и стоишь,

Заглядевшись на камни и пашни.

Вдаль уходят пустые поля,

Темнота опускается ниже…

Как ни странно, но все же земля

С каждым годом нам будто все ближе.

«Господи, я верую и жду…»

Господи, я верую и жду,

Но доколь, о Господи, доколь,

Мне терпеть душевную нужду,

Выносить сомнение и боль?

Каждому — заслуженный удел,

Каждому — по силам благодать,

Почему-то я лишь не сумел

В этом мире счастье угадать.

Только я… А в чем моя вина?

Только я… А в чем мои грехи?

Но одна отрада мне дана —

Я пишу рассказы и стихи.

И в стихах, рассказах, наяву,

Темной ночью, на рассвете, днем,

Я одно заветное зову,

Я тоскую только об одном.

Я не знаю имени его,

В памяти — неясные черты.

От Тебя ж не скрыто ничего,

Ты всесилен и всезорок Ты.

Все видать, я верую, с небес,

Небесам не надобно огня,

Сотвори же чудо из чудес —

Маленькое чудо для меня!

«Не надо сердцу старых скреп…»

Не надо сердцу старых скреп,

Мне путь иной теперь указан.

В поля, в поля! Червонный хлеб

Еще не скошен и не связан.

Не надо слов и звонкой лжи,

Простым останусь и веселым.

Благоуханье сонной ржи

Уносит ветер спящим селам.

В поля, в поля! Сиянье звезд

Залило радостную землю.

Не надо думать! Снова прост,

Я всех люблю и все приемлю.

«Идти за светлым от росы…»

Идти за светлым от росы

Холодным и звенящим --">