Антон Дубинин - Вернуться бы в Камелот

Антон Дубинин Вернуться бы в Камелот

Стихи Артуровского мира

А тако же о самом священном и самом истинном, что есть в мире дольнем

Сэр Борс

Запрокинув лицо, в свод небес, словно в чашу огня,

Чашу крови Христовой — смотри, сколько выдержит взгляд.

Путь высокий, я знаю, наверное, не для меня,

Но ступив на него, ни один не вернется назад.

Не вернется никто тем, что был, а в полете с высот

Кто не вырастит крыл, тот о камни лицо разобьет,

Эти серые камни любимой и смертной земли.

— Что ты делаешь здесь? Все, кто был с тобой, в небо ушли.

Вон их длинные стяги над башнями из облаков,

Они знают теперь то, что ты никогда не поймешь,

Им не нужен никто, и они недоступны для слов,

Не зови же из мглы и любовью своей не тревожь.

И далек и почти нереален оставленный дом,

И теперь твои сны — об одном и стихи — об одном,

И теперь ты прикован навек и тебе не уйти,

Хоть других не спасти и, наверно, себя не спасти.

Ты ответишь за все, и путей не бывает иных.

Ты пришел на святую могилу, она же пуста.

Ты остался один, и сияет с небес ледяных

То ли чаша Грааль, то ли просто твоя правота.

30.05.1999 г.

Lancelot

Камни все во вьюнах,

Запах травы и смол.

Вот куда ты пришел,

Вот она, тишина.

Кто от чего бежал —

А ты — от любви земной.

Небо над головой,

Вереск к земле припал.

И как деревья нем,

Смотришь сквозь воду дней.

Ты бы вернулся к Ней,

Если бы знал — зачем.

Что же ты ныне ждешь,

Солнца встречая взгляд.

Всадники бури мчат

В небе, и будет дождь,

Будет гроза.

Рыцарь зеленых скал

Без чести и без чудес,

Плачь под рукой небес —

Ты ведь не избежал.

Часовни в лесу не смей

Перед грозой искать.

Травы тебе под стать,

В них и молись о Ней,

И о грозе.

Леди легенд и дней

Память твою возьмет,

Честь твою разобьет

Хрупкой рукой своей.

Ветер над головой,

Вереск и чистотел.

И не любви хотел —

Снова бы стать собой…

Горе тебе…

15.07.99

Возвращение из Похода Грааля

(Lancelot)

Что принесешь из странствий ты на круг —

Тьму глаз и пустоту усталых рук,

Рассказ о том, как не допущен был,

Рассказ о ветре, что глаза слепил,

Как были сотни сильных и прямых

И лишь один, прошедший мимо них

Наверх, с лицом спокойно-молодым,

Уже навеки неподсуден им?..

Или о том, как черные быки

Ступали на бесплодные пески,

И знали все, что по пути с вершин

Из белых возвратится лишь один?^[1]

Виденья — или пару рваных крыл —

Как ветер с ног сбивал, но не убил,

Как сын отцу протягивал с седла

Копье к земле, и кровь с него текла.

А тот отшельник, верно, был святой,

А этот меч уже не будет твой —

Он лучшим был, тебе ж прощенным быть,

Но ты домой вернулся, чтобы жить.

Один из трех ушел, другой сокрыт,

Вернулся третий — пусть он говорит,

«Но что же вы глядите на меня,

Я дом пустой, светильник без огня,

И вот ответом сотням ждущих глаз

Позвольте мне не говорить сейчас».

Но ты стоишь в кругу, и все молчат,

И твой черед; не поднимая взгляд,

Пустой не простирая им руки,

Что знаешь ты последнее — реки:

«Live pure, speak true, right wrong, follow the King.»^[2]

31.08.99

Замок Слез

(Sir Alan of Lionesse)

Я один и, наверно, сейчас ты тоже один,

Проводил зарю, и нескоро встречать зарю.

Час турниров минул, и ты у огня сидишь,

Я сижу у огня и в огонь с тобой говорю.

Есть на свете замок, зовется он Замок Слез,

Кто бесстрашен, тот может ступить на его порог,

Где лишайник и мох на белых камнях пророс,

Где у арки ворот остаются лишь ты да Бог.

Сонм недвижных фигур пылится в белых стенАх,

До которой из них нам судьба позволит дойти?

То не статуи, Глэймор, а рыцари вроде нас,

В зачарованном сне онемевшие на пути.

По ночам лишь плачут они, и плачут о --">