Шарль Леконт де Лиль , Жозе Мария де Эредиа , Поль Верлен , Джон Рональд Руэл Толкиен (синоним для Джон Рональд Руэл Толкин), Редьярд Джозеф Киплинг , Фрэнсис Бэкон , Джон Китс , Фернандо Пессоа , Франческо Петрарка , Артюр Рембо , Райнер Мария Рильке , Евгений Владимирович Витковский , Уильям Вордсворт , Иоганнес Бобровский - Век перевода (2006)

Выкупать свое же — стыд и сором,

Баловство и блажь, суета сует.

Да и чем уплатишь, коль нет монет?

Кабатчик взял меня за рукав:

«Сударь, — сказал он, — хотите вина?»

И вот, карманы свои обыскав,

Я выудил грош, уплатил сполна

И разом кружку выпил до дна.

У вина премерзостный был букет.

А где на лучшее взять монет?

Я к Биллингсгейту правлю путь,

Реку желаю пересечь

И завожу, смутясь чуть-чуть,

О даровой переправе речь.

Паромщик ответил пожатьем плеч

И руками развел: «На сие — запрет.

Перевоза нет, если нет монет».

И в Кент я двинулся, домой —

Авось, надеялся, добреду…

Иду, измученный кутерьмой,

Проклятья корыстному шлю суду.

О Боже! В Лондоне — что в аду!

Таких лихоимцев не видел свет!

Правосудья не ждите, не давши монет.

АЛЕКСАНДР МОНТГОМЕРИ^{3} (1545–1611)

К Его Величеству: прошение возобновить пенсию

Не сострадай, король, но помоги!

О, пособи не мне — моей нужде;

Не о богатстве мыслю — о еде;

Не люди — годы суть мои враги.

Сие — не скряги стоны, а слуги!

Служил, о долге мысля, не о мзде, —

И не в убытке нынче, но в беде,

И не по горло — глубже влез в долги!

Я не был зол — корил, но не карал;

Я не был жаден — и под старость наг…

Я был могуч — а нынче слаб и мал.

Ужель не вдоволь послужных бумаг?

У разоренья стоя на краю,

Молю: верни мне пенсию мою!

О людских беззакониях

Столь беззаконий стало на земли,

Что лжива, почитай, любая плоть.

Владычит алчность, позабыт Господь,

А чистота и честь лежат в пыли.

Но Правосудный Бог потерпит ли,

Чтоб чистый сердцем черствый грыз ломоть?

Ужли не время плевелы полоть?

О, если б мор и меч на мир сошли!

О Боже, вызволи Своих овец —

Да не прельстят их, да не соблазнят!

От сатаны избави нас, Отец, —

Да не заманит праведника в ад!

Увы! Тобою избранных спасут

Лишь, Божий гнев да скорый Божий суд.

О мироздании божьем

Высокий, необъятный небосвод,

И рать светил в коловращеньи сфер —

Там чисел несть, пределов несть и мер,

Но есть аккорды горних звонких нот;

И Зодиак, вперед ведущий год, —

Глашатай новых лет и новых эр;

И Солнце, ворог мрака и химер,

Что пламенный вершит круговорот;

И наш земной преизобильный шар…

О! всё, что воля Божья создала,

Для блага возникало, не для зла!

Так оцени же всякий Божий дар,

Безумный люд! Восславь Царя царей!

Кто Господа щедрей? И кто добрей?

К Его Величеству

О, сколь нам, государь, чинят обид

Колдун, убийца, тать и живодер!

Не медли — поступи как царь Давид:

В узилище отправь их, под затвор.

Да вознесется праведник, не вор!

Судить пора не лица, но дела:

Преступному — суровый приговор,

Достойному — всемерная хвала!

И коль судьба престол тебе дала,

Скликай мужей мудрейших на совет,

Без коего корона тяжела;

Низзри: чинят бесправным вящий вред,

Их до тюрьмы доводят иль сумы…

Злодейский произвол — страшней чумы.

Г-ну Дэвиду Драммонду

Дидона вопрошала: как Эней

Явился к ней, из Трои — в Карфаген?

И, встав с колен, изрек Эней: «Ей-ей,

Мы всех бедней: наш город нынче — тлен!

Тот убиен, того угнали в плен…

У чуждых стен горюет мой отряд;

О, сколь утрат — и ничего взамен;

И для рамен излишне бремя лат.

Он канул в ад, наш несравненный град!

И я не рад, о Карфагена дщерь,

Скулить, как зверь: открой нам створы врат!

Я — горя брат и скорби друг теперь…»

Мой Драммонд — как Дидона: я ответ

Обязан дать, --">