Светлана Васильевна Кекова - Солдатская трава

воскреснешь ты, чтобы предстать пред Богом.

И, в руках сжимая букет хризантем увядший,

от любви Господней на ярком огне сгорая,

ты услышишь слухом, как ангел рыдает падший

и кричит тебе, что и ты не достоин рая…

4.

Раскрывает лотос свои лепестки, и это

знак того, что ночь на своём почивает ложе.

И Господь невидимый в видимой ризе света

простирает небо — а небо подобно коже.

Под шатром небесным, под царственной сенью клёна

все мы только странники, нищие, пилигримы —

ведь земля сырая в своё возвращает лоно

всех, кто в мир родился, кто вылеплен был из глины.

Я сегодня вспомнила: первым вернулся Авель.

Нить пастушьей жизни ли стала гнилой, непрочной?

Чтобы можно было железо рубить и камень,

ты клинок дамасский купаешь в крови цветочной.

Я была железом и дважды рождённой птицей,

рассыпала утром гранёную кровь граната,

а почтовый голубь над Божьей летел светлицей

и за грех — я знала — была неизбежна плата.

Я, роняя слёзы, одежд не сняла узорных,

а с тобою вместе на царском сидела троне —

так хозяин пустошей, пастбищ пустых и сорных, —

молодой репейник в роскошной стоит короне.

Так трепещет ива, обросшая птичьим клеем,

так в лесу кукушка траву отыскала вдовью…

Мы — живые свечи — огнём не горим, а тлеем,

непрощённый грех в ослепленьи назвав любовью.

Помоги мне, Боже, избави меня от ада,

огради уста, удержи от речей поспешных,

только Ты умеешь, узлом завязав Плеяды,

развязать узлы наших жизней, пустых и грешных.

Дом молитвы спит, но не спит океан воздушный,

где дорогой вверх пресекается путь бесцельный,

обретает тело младенец, Тебе послушный,

а его отец яко крин отцветает сельный.

Рукавами птичьими мать его утром машет —

ведь с потомков Каина снята проклятья мета,

и пастух Давид перед скинией снова пляшет;

и над каждой жизнью горит семизвездье света.

Саратов

--">