Исай Авербух - В Ливане на войне

выполняю.

15 августа 1982, воскресенье

О войне и о жене

Еще появятся поэмы,

Полотна, музыка, кино

О том, какие были все мы

Герои-праведники, но

Случалось, скажем без бравады,

И нам напуганно дрожать,

А были те, что были рады

Хоть на войну от жён сбежать…

А я тоскую, я тоскую

По молодой моей жене.

Ну, где еще найдешь такую,

В какой стране и стороне?

Хоть по всему ищите свету,

Хоть с фонарем средь бела дня —

Ни у кого на свете нету

Такой жены, как у меня!

Ливанские сны — 1

Давно политику по снам

Я изучаю — не по книгам.

Недавно мне приснился сам

Хозяин полумира Риган.

Он, плача, нефть из кружки пил

И запивал моею кровью,

И знал, что бешено глупил,

И на меня смотрел с любовью.

Я тоже плакал в унисон

Ему на этой дикой тризне,

И это был почти не сон,

А просто правда нашей жизни.

Ливанские сны — 2

Летает «Кфир»^[13], но это крупный

Шарообразный сар^[14] Шарон.

А опереточные куклы —

Солдаты армии ООН

В него стреляют из рогаток,

Его стараясь сокрушить…

Сей сон — одна из тех загадок,

Которых мне не разрешить.

Ливанские сны — 3

Там, в СССР, в годину горя,

В стране несчастий и невзгод

Сосед и друг мой Словин Боря

Бывал борец и патриот.

Вопрос мой несколько условен

И громко он не прогремит,

Но как же так, что Боря Словин

Сегодня — вдруг антисемит?

Здесь дать ответ весьма не просто, —

Перевернулся белый свет,

Но я от трудного вопроса

Не ухожу и дам ответ.

Любя евреев, паразитов

Не любит Боря, крут и строг, —

Таких бы нам антисемитов,

Как говорится, дай-то Бог!..

…Сегодня он далековато

От нас, но это ничего:

Шугнуть Ясира Арафата

Сумеем мы и за него.

Но здесь, в Бейруте, возле моря,

Где грохот небо сотрясал,

Мне вдруг вчера приснился Боря —

И вот о нем я написал.

Ливанские сны — 4

В безлунном небе звезды тают.

Как над Бейрутом ночь темна!

В блаженном сне солдат мечтает:

«Вот-вот окончится война…

Вернусь домой… Начну помногу

Работать, а не воевать…

Любить жену… Молиться Богу…

Рахельку замуж выдавать».

Письмо Рахели-Рае из города Бейрута

Здравствуй, маленькая Рая!

Вновь пишу тебе письмо я.

Солнца шарик, догорая,

Серебрится в волнах моря.

А вчера стреляли пушки

И отчаянно гремели…

Эти взрослые игрушки,

Что совсем не для Рахели,

Подсказали мне мыслишку

Здесь, в Бейруте, за границей

Написать такую книжку,

Как в «Ливанские страницы»,

Где, конечно, и Рахельке

Посвящу немало строчек.

Но еще к одной идейке

Я пришел здесь — знай, цветочек.

Может, ты ее провалишь,

Несогласная, но все же:

Не одни тебе права лишь —

Есть обязанности тоже.

Рая, маленькая детка,

Нынче, друг мой самый-самый,

Ночью ты встаешь нередко…

Но когда с тобой и мамой

Заживем опять с любовью

Злой разлуки в завершенье,

То тогда давай с тобою

Мы подпишем соглашенье

На взаимных и бессрочных

И приятнейших началах:

Наша умненькая дочка

Будет крепко спать ночами —

Ночью летней, ночью зимней

И тревожить нас не слишком,

А за это в магазине

Купим мы тебе братишку.

Письмо-ответ от Рахели-Раи

Здравствуй, папа! Почему-то

Нынче мне совсем не спится.

Как ты там в огне Бейрута,

Как «Ливанские страницы»?..

Ты уверен, что-то Всевышний

Не пошлет тебе лишь дочек? —

Зря!.. А все-таки братишку

Рая очень даже хочет.

Но замечу, папа, кстати:

Не учел ты бестолково,

Что, когда родится братик,

Он не даст заснуть вам снова.

Но чтоб данные «Страницы»

Разрослись в большую книжку,

Я готова согласиться

Повлиять и на братишку,

Чтобы спал и он безгласно

Ночью летней, ночью зимней, —

А младенческие басни

Мы оставим в магазине.

Нервное

«Такое ласковое утро,

А у меня трещит башка,

И беспричинно и занудно

Сосёт под ложечкой тоска.

И всё в мозгу всплывают смутном

Одни ошибки и долги:

Как видно, я сегодня утром,

Проснувшись, встал не с той ноги…» —

На окружающие лица

Смотрю, кривясь, как на говно.

Была б вода — не стал бы мыться,

Хотя не мыт уже давно.

И даже кафель в лучшей бане

Мне показался б

--">