Анатолий Васильевич Мармазов - Анатолий Мармазов Трагедии русских поэтов

немеркнущий костер.
У могилы Денисьевой
Поэт – один в холодный поздний вечер.
Тревожит память, - видно, не к добру.
Небрежно шуба брошена на плечи, И волосы седые на ветру.
Пришла пора осеннего ненастья,
И горькой правды сердцу не избыть.
Любовь – беда, похожая на счастье,
Но ею душу можно отравить.
Безгрешных нет людей под небесами.
Вот так и он однажды согрешил,
Когда назвал всех женщин божествами
И перед ними голову склонил.
Упрек молвы оставив без ответа,
Он выбрал наихудшую из доль…
Любовь была надеждой для поэта,
А принесла страдание и боль.
Нелепой жизни сломана пружина
Под бременем бушующих страстей…

Ах, Леля, Леля, в этом ты безвинна,
А он – виновник участи твоей.
Стоит поэт, и все ему не мило, Осталось ждать лишь часа своего.
Пред ним – одна печальная могила,
А позади... уж больше ничего!
В Овстуге
Старинный садик.Липы в три обхвата.
Угрюмый ветер бродит по кустам.
О, Господи, как он любил когда-то
Бродить по этим памятным местам!
Терзают мысли каждое мгновенье,
Грудь холодит мертвеющая кровь.
И нет нигде душе успокоенья,
И не спасает прежняя любовь.
Ему и здесь теперь уже не спится, И как страшна глухая эта тишь!
От суеты людской сумел он скрыться,
Но от себя, увы, не убежишь.
Душа в броню отчаянья одета,
И давит груз незримых горьких слез.
А сад глядит на старого поэта,
Как «смутный призрак легких детских грез».

Солнце. Памяти К. Бальмонта

Константин Дмитриевич Бальмонт ( 3 [15] июня 1867, сельцо Гумнищи, Шуйский уезд, Владимирская губерния,
Российская империя — 23 декабря 1942, Нуази-ле-Гран, Франция), русский поэт-символист, переводчик и эссеист

***
Он подошел, кряхтя, к оконцу,
Край шторы сдвинул с бахромою, Поэт хотел увидеть солнце,
Но видел тучи над землею.
Когда все мысли были здравы,
К нему являлось вдохновенье, Он был велик в зените славы,
А нынче предан был забвенью.
Бахвальство, выспренность, бравада, Поэт не должен в том виниться.
Ему как в бездну падать надо,
Чтоб высотою насладиться…
Тогда в его стояло планах
Наполнить мир небесным светом…
Он побывал во многих странах –
И потерял свою при этом.
Изгнанник Родины великой
В годину страшную, лихую
В стихах кричал от боли дикой:
«Не умер. Нет. Я жив. Тоскую…»
В одной клетушке тесной сжались
И жизнь его, и вся планета,
Но блики солнца отражались
В глазах безумного поэта.

***
Декабрьский дождь стучал упрямо
По крышке гроба ледяной,
И свежевырытая яма
Была заполнена водой.
Как будто плакала природа,
Что был так жалок перед ней
Творец,
Угасший без народа,
Без поклоненья, без друзей…
Шептал он мертвыми устами
Слова, которым нет цены;
Его толкали вглубь шестами,
Но гроб всплывал из глубины.
Лежать пристало ли поэту
И свой в могиле прятать стих? –
Он рвался к солнцу,
Рвался к свету,
Как ни один из нас – живых!

Бунтарь. Памяти В. Маяковского

Владимир Владимирович Маяковский ( 7 [19] июля 1893, Багдати, Кутаисская губерния — 14 апреля 1930,
Москва) — русский советский поэт

***
Под свист и топот,
смех и брань
ты,
как и он,
на сцене встань, и сам поймешь,
коль ты – поэт,
что ничего
труднее нет,
чем в тот момент,
как бьют под дых,
читать
свой самый лучший
стих!
***
Поэт-бунтарь
не нужен власти,
пока он жив
и живы страсти.
В толпу
бросая их,
как бомбу,
поэт-бунтарь
подобен тромбу,

который,
даже пусть отчасти,
мешает биться
сердцу власти!
***
В словесных битвах,
с мощью хлесткой,
поэт на сцене выступал,
а сам внутри
был мягче воска,
но мало кто
об этом знал!
Он был напорист
в роли «глыбы»
и для кого-то
слишком груб…
«А вы
ноктюрн сыграть
могли бы
на флейте водосточных труб?»
«Попутчик»
Почему? –
Нет ответа.
Да и нужен ли он?
Заклевали поэта
С самых разных сторон.
Пересилили силу.
Ослабела гортань.
Надорвал свою жилу
Горлопан и бунтарь.
Может, просто усталость
От тяжелых минут, Но на миг показалось,
Что пропал его труд.
Что по мысли мещанской,
Чьим-то выкрикам злым,
С родословной дворянской
Он не будет своим…
Он метался устало,
Горяча свою кровь, Но ничто не спасало…
Не спасла и любовь!
Почему? –
Нет ответа.
А все вымыслы – вздор.
Но рукою поэта
«Был потушен костер»!

--">