Анатолий Васильевич Мармазов - Анатолий Мармазов Трагедии русских поэтов

Самиздат

Трагедии русских поэтов
стихи
Анатолия Мармазова

Ум полон желчи, полон яда... Памяти А. Грибоедова

Александр Сергеевич Грибоедов (15 января 1795, Москва — 11 февраля 1829, Тегеран — русский дипломат,
поэт, драматург)

Ум полон желчи, полон яда, И задевать его не надо,
Пусть даже в шутку…
Никогда!
Коль он ужалит, так беда!
А между тем не каждый знает,
Как он, отчаявшись, страдает,
Как ждет ночами у окна
Прихода тягостного сна,
Ведь суждено ему отныне
Жить без оазиса в пустыне…
Что ж вы наделали, друзья:
Дворяне, рыцари, князья?
В тщете своей помочь народу,
Вы в пропасть ухнули, как в воду.
Он спас себя, врагам назло,
А вам, увы, не повезло.
Он спас себя – вот мир дурацкий! –
Чтобы Молчалиным стал Чацкий,
Чтоб, честно родине служа,
Себя расстратить до гроша,
Когда и смерть принять – не пытка,
А лишь последняя попытка
Не тело бренное спасти,
А душу…
Господи... прости!

Завещание. Памяти В. Раевского

Владимир Федосеевич Раевский (русский поэт, публицист, декабрист, годы жизни 28 марта (8 апреля) 1795 8(20) июля 1872 гг). Участник войны 1812г.

Ну, вот и все. Пришла пора расстаться.
Я ухожу. С судьбой окончен спор.
Кто победил? – Не стоит обольщаться.
Но жизнь мою не ставьте мне в укор
За нрав души и страшные потери,
За гром войны и гнев высоких лиц…
Пора открыть моей темницы двери
И стать вольней, чем стаи вольных птиц,
Коль вышел срок… Живите, не скучайте!
Удачи вам в отеческом краю!
А вспомнюсь я, - тогда уж вспоминайте
Как воина, погибшего в бою.
Не надо слез. вы их из глаз гоните,
Как я их гнал, судьбе моей назло,
И там, в степи, меня похороните,
Где будет мне просторно и светло!

Черные глаза. Памяти А. Полежаева

Александр Иванович Полежаев, русский поэт и переводчик (30 августа (11 сентября) 1804 - 16 (28) января
1838)

Студент и царь
Царь был грозен и неистов,
И в своих сужденьях краток, После казни декабристов
Наводил в стране порядок.
И под эту «чистку леса»
За греховные стишата
Молодой студент-повеса
Был однажды сдан в солдаты.
Он не ждал судьбу такую,
В разбитном кругу вращаясь…
Прямо в лоб его целуя,
Царь сказал ему, прощаясь:
«Верной службой постарайся
Ты добиться искупленья.
Станет худо – обращайся,
Помогу без промедленья!»
Был студент – худой и бледный;
Царь отвел глаза устало, Видно, жалко в миг последний
Глупой молодости стало.
Сердцем чувствовал, быть может,

Соответствуя моменту, Не ответит, не поможет
Заплутавшему студенту.
Прожил тот всю жизнь в казармах,
Много бед вкусив при этом,
Чтоб без лоска и без шарма
Просто – русским стать поэтом!
В походе
Далека ты, путь-дороженька.
Пыль клубится позади.
От ходьбы устали ноженьки,
Нету воздуха в груди.
Наклонилось небо знойное
Над засохшею стерней.
Бьется сердце беспокойное
Под сермяжною "броней".
Безоглядна даль свободная,
И привычны для нее
Снаряжение походное
И солдатское ружье.
Схватки жаркие, военные
Сердцу чудятся уже.
Пожеланья сокровенные
Есть у каждого в душе.
С виду все – ребята бравые,
Но под спудом долгих лет
Тают силушки немалые, Ни семьи, ни дома нет.
Командиры только лаются
На служивых там и тут,
Ко всему-то придираются
И пощады не дают.
Зуботычиной с угрозами
Бедных потчевать – не грех,
Да и «каши» той, березовой,
Хватит вволюшку на всех!
Ох, не мед ты, служба царская! То походы, то муштра.
Масса серая, солдатская
В поле движется с утра.
Черные глаза
Был тих и нежен голос лета
Впервые за десяток лет.
Душа несчастного поэта
Летела бабочкой на свет.
Водили в селах хороводы,
По рощам пели соловьи, А он смотрел в речные воды,

Забыв про беды все свои.
Луч света лунного плескался,
С ресницы капала слеза.
И образ женский появлялся:
И стан… и черные глаза.
В них часто видел он участье,
Того не зная наперед,
Что краткий миг земного счастья
Его до смерти обожжет.
Что он, стремясь душою грешной
Быть с райской жизнью заодно,
Лишь полнит болью ад кромешный,
Куда вернуться суждено.
Судьба измучила поэта
И будет мучить все сильней…
От вспышки радостного света
Глухая ночь – еще темней!
Покой
Простой солдатский лазарет,
Наполненный тоской и болью, Российский мученик-поэт
Там доживал свою неволю.
Не взглядом огненным на мир
Смотрел он в этот раз, но кротко.
К груди прижалась, как --">