Лев Львович Кобылинский (Эллис) - STIGMATA

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

   Эта моя книга, содержащая в себе произведения самого последнего времени, не представляет собой собрания отдельных, закрепленных в образы, разрозненных и самостоятельных лирических переживаний.

Во всей своей тройственной последовательности книга «Stigmata», на что намекает и самое название книги, является символическим изображением цельного мистического пути. Само собой очевидно, что самые главные основания и самые заветные субъективные устремления (пафос) автора ее касаются области, лежащей глубже так называемого «чистого искусства». Чисто художественная задача этой книги заключается в нахождении символической формы воплощения того, что рождалось в душе не непосредственно из художественного созерцания, а из религиозного искания. 

Появление такой книги едва ли может озадачить или удивить именно в настоящее время.

Кризис современного символизма, уже приходящий к концу, является с самого начала лишь распадом так называемого эстетизма, т. е. того полуромантического, полудекадентического миросозерцания, которое, опираясь на иллюзию самоценности искусства и на ложный догмат аморализма, пыталось отождествить себя со всей областью символизма, с первых же шагов развития таившего в своих недрах неугасимый, священный огонь религиозного возрождения и великую идею синтетического искусства будущего, которое одно будет способно дать всей распадающейся нашей культуре безусловную религиозную санкцию и пробудить больную душу нашей расы к новому творчеству. Это обращение от эстетического иллюзионизма к мистицизму, говоря совершенно точно,— к христианству, внутри «современного символизма» является, быть может, самым существенным симптомом его развития, от Верлена и Гюисманса и до Роденбаха и Рильке. На этом пути неизбежно символизм приходит в интимную связь с священной символикой католицизма, над которой склоняется светлая тень величайшего из поэтов с его потрясающим благословением, тень Данте.

Эллис

КЛЕОПАТРЕ ПЕТРОВНЕ ХРИСТОФОРОВОЙ

И ты, ослепшая от слез,

упала на пути,

и подошел к тебе Христос

и молвил: «Все прости!».

И кротко улыбнулся Он,

и улыбнулась ты,

и тихий свет и тихий сон

облек твои черты.

Душа, как келья, убрана,

светла, проста, чиста

и вся навек озарена

улыбкою Христа.

Там за окном звенит пчела.

качается сирень,

там за окном и свет и мгла,

а в келье вечный День...

И я бродил по всем путям,

и я ослеп от слез,

но не предстал моим очам

с улыбкою Христос.

И был мой горький путь — позор,

безумие и страсть.

И вот теперь пришел, как вор,

к твоим ногам упасть.

И вот иду на голос Дня

в твой дом, как в Божий дом...

«О, Боже, помяни меня

во Царствии Твоем!»

STIGMATA

Кто это в сердце мне смотрит сквозь дым

взором и пламенным, и золотым,

саваном лик свой окутав седым?

Кто это льнет и маня, и клоня,

кто безобразные лики огня,

вдруг ускользнув, обратил на меня?

Под мановеньем незримым Врага

святость родного презрев очага,

кажет огонь языки и рога.

Пышет мне в очи и очи мне ест.

ржавчиной кроет пылающий Крест,

гасит мерцания меркнущих звезд.

Кто это вырос, качаясь в дыму,

горькую песню заводит про тьму,

сонную душу уводит в тюрьму?

Вот покачнулся, взметнулся, и вот

снова сплошною стеною плывет

снова плывет, и поет, и зовет...

Вижу, рога наклонились к рогам,

вспыхнувший пеплом распался Лингам,

тени, дрожа, побежали к ногам.

Внятно мне все и понятно в бреду,

знаю, что был я когда-то в Аду,

знаю и светлого знаменья жду.

Нерукотворным Крестом осенен,

облаком черным на миг затенен,

знаю я, знаю, что дым — только сон!

Вот расступается дыма стена,

в Крест сочетаясь, встают пламена.

вечная Роза над ним зажжена.

Сердце — лампада, а руки, как сталь,

призраки Ада уносятся в даль,

вихрем мне пламенный шепот: «Грааль!»

В белого дым превратился коня,

и на руках и ногах у меня

отпечатлились стигматы огня!

I

Е vederai color che son contend

nel foco, perche speran di venire,

quando che sia, a Ie beate genti.

A Ie quae poi se tu vorrai salire,

anima fia a do piu di me degna...

  Dante. La Divina Commedia.

  Inferno (canto I, 118-122).1

_________

Ты узришь тех, что в сонме осужденных

 Средь пламени хранят душевный мир,

 Тая надежду --">