Фридрих Вильгельм Ницше - Полное собрание сочинений в 13 томах. Том 1. Часть 1

тягостной, неисто-

12

Рождение трагедии

вой и запутанной в своей картинности, чувствительной, коегде засахаренной до женственности, неровной в темпе, лишенной стремления к логической опрятности, чрезвычайно
убежденной и поэтому не считающей нужным давать доказательства, подозрительной даже по отношению к уместности доказательства в качестве книги для посвященных, «музыки» для тех, кто был крещен именем музыки, изначально
соединенных для совместных и редких переживаний в искусстве, - знака, по которому узнают друг друга родные по
крови in artibus1, - высокомерная и мечтательная книга, с
самого начала еще более закрытая от profanum vulgus2 «образованных», чем от «простонародья», но которая, как то доказало и доказывает ее воздействие, достаточно хорошо умеет
находить себе соратников по мечтаниям и заманивать их на
новые тропинки и места для плясок. Здесь, во всяком случае,
говорил - это признавали и с любопытством, и с некоторой
антипатией - какой-то чуждый голос, ученик еще «неведомого бога», который до поры до времени скрывался под
капюшоном ученого, под маской тяжеловесности и немецкого отвращения к диалектике, даже дурных манер вагнерианца; тут заявил о себе ум, обладавший чуждыми, еще не
получившими имени потребностями, память, битком набитая вопросами, переживаниями, тайнами, к которым, словно
еще один вопросительный знак, было поставлено имя Диониса; здесь вела речь - так с подозрительностью говорили
себе - какая-то мистическая и чуть ли не менадическая душа,
которая с усилием и на свой страх и риск, как бы в нерешимости - открыться или скрыть себя, лепетала на чужом языке. Ей бы следовало петь, этой «новой душе», - а не говорить!
Как жаль: то, что мне нужно было тогда сказать, я не решился сказать как поэт, - я, возможно, смог бы это сделать! Или
по крайней мере как филолог: ведь и по сей день в этой области для филолога почти все предстоит еще открыть и выкопать! Прежде всего ту проблему, что здесь налицо проблема - и что греки, пока у нас нет никакого ответа на вопрос о
том, «что такое дионисовское начало», по-прежнему остаются для нас совершенно непонятными и невообразимыми...
ι

в искусствах (лат.) (Гораций. «Оды». III, Ι, ι ) .

2 н е о б р а з о в а н н о й черни (лат.).

Опыт самокритики

ιз

Ну так что же такое дионисовское начало? В этой книге
есть ответ на этот вопрос - здесь говорит человек «знающий», посвященный и ученик своего бога. Быть может, теперь
я стал бы более осторожно и менее красноречиво говорить
о такой сложной психологической проблеме, какую являет
собой происхождение трагедии у греков. Один из коренных вопросов - отношение греков к боли, степень их чувствительности к ней: оставалось ли это отношение всегда
одинаковым или изменилось на противоположное? Тут все
дело в том, действительно ли их все усиливавшееся стремление к красоте, к празднествам, увеселениям, новым культам выросло из недостатка, лишения, из меланхолии, из
чувства боли? Ведь если верно именно это - а Перикл (или
Фукидид) дает нам это понять в своей великой надгробной
речи, - то откуда в таком случае возникло противоположное стремление, появившееся раньше, - стремление к ужасному, известная непреклонная воля древнейших эллинов к
пессимизму, к трагическому мифу, к образам всего страшного, злого, загадочного, губительного, рокового в самых
основах бытия, - откуда тогда возникла трагедия? Быть может, из удовольствия, силы, бьющего через край здоровья,
преизбытка полноты? И какое значение имеет в этом случае, если ставить вопрос физиологически, то исступление,
из которого выросло как трагическое, так и комическое
искусство, - дионисовское исступление? А что если исступление не есть необходимый симптом вырождения, гибели, перезревшей культуры? Быть может, существуют - вот
вопрос для психиатров! - неврозы здоровья} Неврозы народной молодости и юношеской свежести? На что указывает этот синтез бога и козла в сатире? На основании какого личного переживания, по какому внутреннему побуждению греки должны были прийти к представлению о дионисовском мечтателе и первобытном человеке как о сатире?
А что касается происхождения трагического хора, то не
было ли в те века, когда греческое тело цвело, когда греческая душа через край била жизнью, каких-либо эндемических экстазов? Видений и галлюцинаций, сообщавшихся
целым общинам, целым культовым сообществам? Что --">