Теодор Драйзер - Титан - английский и русский параллельные тексты

the negro, the prostitute, the blackleg, the gambler, the romantic adventurer par excellence. A city with but a handful of the native-born; a city packed to the doors with all the riffraff of a thousand towns. Здесь были проститутки, мошенники, шулеры, искатели приключений par excellence! [1] Этот город наводняли подонки всех городов мира, среди которых тонула жалкая горстка местных уроженцев. Flaring were the lights of the bagnio; tinkling the banjos, zithers, mandolins of the so-called gin-mill; all the dreams and the brutality of the day seemed gathered to rejoice (and rejoice they did) in this new-found wonder of a metropolitan life in the West. Ослепительно сверкали огни публичных домов, звенели банджо, цитры и мандолины в барах. Сюда, как на пир, стекались самые дерзновенные мечты и самые низменные вожделения века и пировали всласть в этом чудо-городе - центре Западных штатов. The first prominent Chicagoan whom Cowperwood sought out was the president of the Lake City National Bank, the largest financial organization in the city, with deposits of over fourteen million dollars. В Чикаго Каупервуд прежде всего отправился к одному из наиболее видных дельцов -председателю правления крупнейшего в городе банка, "Лейк-Сити Нейшнл", вклады которого превышали четырнадцать миллионов долларов. It was located in Dearborn Street, at Munroe, but a block or two from his hotel. Банк помещался на Дирборн-стрит, в Мунро, всего в двух-трех кварталах от гостиницы, где остановился Каупервуд. "Find out who that man is," ordered Mr. Judah Addison, the president of the bank, on seeing him enter the president's private waiting-room. - Узнайте, кто этот человек, - приказал мистер Джуд Эддисон, председатель правления, своему секретарю, увидев входившего в приемную Каупервуда. Mr. Addison's office was so arranged with glass windows that he could, by craning his neck, see all who entered his reception-room before they saw him, and he had been struck by Cowperwood's face and force. Кабинет был устроен так, что мистер Эддисон, не вставая из-за своего письменного стола, мог видеть сквозь внутреннее окно всякого, кто входил к нему в приемную, прежде чем тот видел его, и волевое, энергическое лицо Каупервуда сразу привлекло к себе внимание банкира. Long familiarity with the banking world and with great affairs generally had given a rich finish to the ease and force which the latter naturally possessed. Каупервуд в любых обстоятельствах умел держаться уверенно и непринужденно, чему немало способствовало его длительное и тесное общение с миром банковских дельцов и прочих финансовых воротил. He looked strangely replete for a man of thirty-six-suave, steady, incisive, with eyes as fine as those of a Newfoundland or a Collie and as innocent and winsome. Для своих тридцати шести лет он был на редкость проницателен и умудрен житейским опытом. Любезный, обходительный, он вместе с тем всегда умел поставить на своем. Особенно обращали на себя внимание его глаза - красивые, как глаза ньюфаундленда или шотландской овчарки, и такие же ясные и подкупающие. They were wonderful eyes, soft and spring-like at times, glowing with a rich, human understanding which on the instant could harden and flash lightning. Взгляд их был то мягок и даже ласков, исполнен сочувствия и понимания, то вдруг твердел и, казалось, метал молнии. Deceptive eyes, unreadable, but alluring alike to men and to women in all walks and conditions of life. Обманчивые глаза, непроницаемые и в то же время чем-то влекущие к себе людей самого различного склада. The secretary addressed came back with Cowperwood's letter of introduction, and immediately Cowperwood followed. Секретарь, выполнив распоряжение, вернулся с рекомендательным письмом, а следом за ним вошел и сам Каупервуд. Mr. Addison instinctively arose-a thing he did not always do. Мистер Эддисон невольно привстал - он делал это далеко не всегда. "I'm pleased to meet you, Mr. Cowperwood," he said, politely. - Рад познакомиться с вами, мистер Каупервуд, -учтиво произнес он. "I saw you come in just now. - Я обратил на вас внимание, как только вы вошли в приемную. You see how I keep my windows here, so as to spy out the country. У меня тут, видите ли, окна устроены так, чтобы я мог все обозревать. Sit down. You wouldn't like an apple, would you?" Присядьте, пожалуйста, может быть вы не откажетесь от хорошего яблочка? He opened a left-hand drawer, producing several polished red winesaps, one of which he held out. - Он выдвинул левый ящик стола, вынул оттуда несколько блестящих красных яблок и протянул одно из них Каупервуду. "I always eat one about this time in the morning." - Я каждое утро съедаю по яблоку. "Thank you, no," replied Cowperwood, pleasantly, estimating as he did so his host's temperament and mental caliber. - Нет, благодарю вас, - вежливо отвечал Каупервуд, внимательно приглядываясь к нему и стараясь распознать характер этого человека и глубину его ума. "I never eat between meals, but I appreciate your kindness. - Я никогда не ем между завтраком и обедом, премного благодарен. I am just passing through Chicago, and I thought I would present this letter now rather than later. В Чикаго я проездом, но решил, не откладывая, явиться к вам с этим письмом. I thought you might tell me a little about the city from an investment point of view." Я полагаю, --">