Эдгар Аллан По - Бочка амонтильядо - английский и русский параллельные тексты

interruption the fifth, the sixth, and the seventh tier. Наконец, когда шум утих, я снова взялся за дело и без помехи вывел пятый, шестой и седьмой ряды. The wall was now nearly upon a level with my breast. Теперь стенка была вышиной мне по грудь. I again paused, and holding the flambeaux over the mason-work, threw a few feeble rays upon the figure within. Я опять приостановился и, подняв фонарь над стеной, осветил слабыми его лучами запертого человека. A succession of loud and shrill screams, bursting suddenly from the throat of the chained form, seemed to thrust me violently back. Ряд громких криков, болезненных криков, вдруг вырвался из груди прикованной фигуры и, так сказать, с силой отбросил меня назад. For a brief moment I hesitated, I trembled. В продолжение секунды я колебался - я дрожал. Unsheathing my rapier, I began to grope with it about the recess; but the thought of an instant reassured me. Я вынул шпагу и начал совать ее в нишу. Но минуты размышления было довольно, чтобы успокоить меня. I placed my hand upon the solid fabric of the catacombs, and felt satisfied. Я положил руку на массивную стенку, выведенную мной, и ободрился. I reapproached the wall; I replied to the yells of him who clamoured. I re-echoed, I aided, I surpassed them in volume and in strength. Я приблизился к стенке. Я отвечал на завывания моего молодца; я им составил эхо и аккомпанемент, - я превзошел их в силе и пронзительности. I did this, and the clamourer grew still. Вот как я сделал - и крикун замолчал. It was now midnight, and my task was drawing to a close. Была уже полночь, и моя работа приходила к концу. I had completed the eighth, the ninth and the tenth tier. Я положил восьмой, девятый и десятый ряды. I had finished a portion of the last and the eleventh; there remained but a single stone to be fitted and plastered in. Я кончил часть одиннадцатого и последнего; оставалось положить последний камень. I struggled with its weight; I placed it partially in its destined position. Я его поднял с усилием; я его положил почти, как следует. But now there came from out the niche a low laugh that erected the hairs upon my head. Но тогда из ниши послышался сдавленный смех, заставивший встать дыбом волосы на голове моей. It was succeeded by a sad voice, which I had difficulty in recognizing as that of the noble Fortunato. За этим смехом следовал печальный голос, который я с трудом признал за голос благородного Фортунато. The voice said-- "Ha! ha! ha! --he! he! he! --a very good joke, indeed --an excellent jest. Он говорил: - Ха! ха! ха! - хе, хе! Очень хорошая штука, в самом деле! - Отличный фарс! We will have many a rich laugh about it at the palazzo --he! he! he! --over our wine --he! he! he!" От всего сердца будем мы смеяться во дворце -хе! хе! с нашего-то вина! хе, хе, хе! "The Amontillado!" - С амонтильядо! - сказал я. I said. - Хе! хе! - хе! хе, - да, с амонтильядо. "He! he! he! --he! he! he! --yes, the Amontillado. Но не поздно ли уже? But is it not getting late? Не будут ли нас ждать во дворце? Will not they be awaiting us at the palazzo, the Lady Fortunato and the rest? Синьора Фортунато и другие? Let us be gone." Уйдем отсюда. "Yes," I said, "let us be gone." - Да, - сказал я, - уйдем отсюда! "For the love of God, Montresor!" - Во имя Бога, Монтрезор! "Yes," I said, "for the love of God!" - Да, - сказал я, - во имя Бога! But to these words I hearkened in vain for a reply. Но на эти слова не было ответа; напрасно я прислушивался. I grew impatient. Меня взяло нетерпение. I called aloud -- Я громко позвал: "Fortunato!" - Фортунато! No answer. Нет ответа. I called again -- Я позвал снова: "Fortunato!" - Фортунато! No answer still. Ничего. I thrust a torch through the remaining aperture and let it fall within. Я просунул фонарь сквозь остававшееся отверстие и бросил его внутрь ниши. There came forth in return only a jingling of the bells. В ответ я услышал лишь звон колокольчиков. My heart grew sick; it was the dampness of the catacombs that made it so. Я почувствовал себя дурно, без сомнения -вследствие сырости катакомб. I hastened to make an end of my labour. Я поспешил окончить работу. I forced the last stone into its position; I plastered it^up. Я сделал усилие и приладил последний камень; я его покрыл известкой. Against the new masonry I re-erected the old rampart of bones. К новой стене я прислонил старую насыпь из костей. For the half of a century no mortal has disturbed them. Прошло полвека, и ни один смертный их не тронул. In pace requiescat! In расе requiescat! --">