Генрих фон Клейст - Михаель Кольгаас

знаменем,
затем они были переданы конюхам помещика
фон-Тронка для откорма, а затем в присут­
ствии особой комиссии приняты прокурором
на рыночной плошади в Дрездене. Когда
Кольгаас в сопровождении стражи взошел на
помост, курфюрст обратился к нему с такой
речью:
167

— Итак, Кольгаас, сегодня день, когда свер­
шится суд над тобой! Смотри, вот возвращаю
я тебе все, что было отнято у тебя в Тронкенбурге, и что я, как правитель страны,
был обязан тебе вернуть: вот твои вороные,
твой шейный платок, золотые гульдены,
белье, даже деньги, которые ты истратил на
лечение своего работника Херзе, убитого под
Мюльбергом. Доволен ли ты мной?
Изумленными, горящими глазами прочитал
Кольгаас постановление суда, врученное ему
по знаку эрцканцлера, затем он опустил
обоих детей на землю, которых держал до
того на руках; дойдя до пункта, в котором
говорилось, что помещик Венцель приговорен
к двухлетнему тюремному заключению, он,
под влиянием волновавших его чувств, встав
и положа руку на колено, радостно сказал
эрцканцлеру, что самое заветное его желание
исполнилось; потом подошел он к лошадям,
внимательно осмотрел их, ласково погладил
их по лоснящимся спинам, и обратясь
к канцлеру, весело молвил, что дарит их
своим сыновьям, — Гейнриху и, Леопольду!
Канцлер господин Гейнрих фон-Гейзау, на­
гнувшись с седла, милостиво ответил, что
именем курфюрста он обещает свято испол­
нить последнюю его волю, и попросил распо­
рядиться также насчет находящихся в узле
вещей. Тогда Кольгаас окликнул старуху-мать
168

Херзе, которую заметил в толпе народа, и,
подозвав ее к себе, сказал, передавая ей узел:
— Возьми вот это себе, матушка, — это
принадлежит тебе! — Деньги, которые были
в узелке с вещами, что получены были в воз­
награждения убытков, он отдал ей в подарок,
прибавив, — что они пригодятся ей на старо­
сти лет.
— Ну, а теперь, коневод Кольгаас,—крик­
нул курфюрст, — ты, который удовлетворен
в своей тяжбе, приготовься держать ответ
императорскому величеству в лице присут­
ствующего здесь его прокурора, за нарушение
тобой спокойствия страны!
Кольгаас, сняв шляпу, бросил ее на земь:
— Я готов! - и, взяв детей, прижал их еще
раз крепко к груди, затем передал их старосте
из Кольгаасенбрюка, который и увел их,
тихо плачущих, с площади, а сам подошел
к плахе.
Вот развязал он слегка шейный платок,
расстегнул ворот рубахи, и, глянув мельком
на круг народа, заметил вдруг в нескольких
шагах от себя хорошо знакомую фигуру че­
ловека в шляпе с белыми и голубыми перьями,
которого заслоняли собой два каких то ры­
царя. Вдруг Кольгаас отстранил от себя окру­
жавшую его стражу, как то странно быстро
подошел к нему вплотную, снял с шеи оловяный медальон; вынул из него записку,
169

распечатал ее, прочитал, глядя в упор на
вельможу в шляпе с белыми и голубыми
перьями, которого вдруг осенила было на­
дежда разгадать ее тайну,—и, не глядючи на
него, сунул записку в рот и проглотил ее.
Увидя это, человек в шляпе с голубыми и
белыми перьями в судорогах упал без чувств
на земь. В то время, как его озабоченные
спутники нагнулись, чтоб поднять его с земли,
Кольгаас взошел на эшафот, и упала с плеч
голова на плаху под ударом палачева топора.
На этом и кончается история о Кольгаасе.
Тело его при общем плаче народа было по­
ложено в гроб; и когда подняли его могиль­
щики и понесли на кладбище предместья,
чтобы предать, как подобает, земле, кур­
фюрст подозвал к себе сыновей казненного,
и ударом меча посвятил их в рыцари, объ­
явив при этом эрцканцлеру, что он опреде­
ляет их в пажескую школу.
Курфюрст Саксонский вскоре после того
вернулся в Дрезден, совершенно расстроен­
ный и печальный, а о том, что случилось
в дальнейшем, отсылаем читателя к истории
самого города.
Потомки Кольгааса, веселые и здоровые
крестьяне, жили еще в прошлом столетии
в герцогстве Мекленбургском.
1808.

--">