Константин Маркович Азадовский , Дмитрий Львович Быков , Александр Семёнович Кушнер , Дмитрий Борисович Воденников , Инна Львовна Лиснянская , Валерий Георгиевич Попов , Валерий Игоревич Шубинский , Андрей Германович Волос , Журнал «Новый мир» , Илья Владимирович Кукулин , Сергей Григорьевич Боровиков , Илья Николаевич Плохих , Георгий Георгиевич Хазагеров , Татьяна Васильевна Чередниченко , Константин Александрович Ливанов , Виктор Данилович Белкин - Новый мир, 2002 № 01

лучше содомских грядущие горожане?

Неужели на семьдесят градусов поворот

Головы неповинной — великое ослушанье?

Я греховней супруги Лотовой в тыщу раз —

Но вопросы мои заметут, как следы на дороге, —

А куда, не скажу — на обочинах автотрасс

Дьявол в смокинге черном и ангел в лиловом смоге.

26 июня 2001.

Дым

В рюкзачок впихнула я манатки,

Погасила лампу в коридоре

И ушла из дому без оглядки.

За спиною полыхало море

И земля пожаром нефтяным —

Тенью от него стелился дым.

Я была служанкой в доме Лота,

(Но об этом умолчал историк),

Лот мне указал не на ворота,

А на сточный выход через дворик,

Я же, вылезшая из дерьма,

Не сошла ни с тропки, ни с ума.

Да, я уходила без оглядки

На людские вопли, что надсадней

Треска бревен и кирпичной кладки.

Чем правдивей — тем невероятней:

Дым один шел впереди меня

В неизвестность нынешнего дня.

И сейчас, склонясь над мемуаром,

Ни одной строкой не поперхнулась,

Только дым, отброшенный пожаром,

Тенью стал и совестью моей, —

Я на город свой не оглянулась,

Я содомских грешников грешней.

29 мая 2001.

В пригороде Содома

Память — горящая спичка в соломе,

Но на соломе давно мне не спится —

Ужасы снятся.

Падшие ангелы в новом Содоме,

Если не воры и не убийцы —

Сущие ангцы.

Боже, почто обратил ты в уголь

Город, которым не правили воры

Или убийцы?

— Чтобы твой ужас не шел на убыль! —

Звездные мне отвечают просторы

Голосом птицы…

А серафим с обгорелой ключицей

Водит по воздуху, как по странице,

Пальцем увечным:

Бог увидал, что пожар — не в науку,

И заменил Он мгновенную муку

Трепетом вечным.

Последний сон

В мелкий дождик Илья-пророк облака на днях истолок —

Дождь идет, толченым стеклом освещая мой потолок,

Или то хрусталь над столом третьи сутки уже горит,

Или сплю я бредовым сном, но блестящим, как антрацит.

Кем-то брошен на мой порог умирающий голубок —

Черным углем из-под крыла кровеносный мерцает ток.

Нет, не голубь — я умерла, нет, не вестник, а я мертва!

Бьет и дождик в колокола, что желанная весть жива.

Даже дождик наискосок — сну безумному поперек —

О спасенье благовестит!.. До весны еще долгий срок —

Еще осень нам предстоит, еще будет зима навзрыд

Завывать над одной из плит, где содомский мой сон зарыт.

30 мая 2001.

Короткая переписка

Он:

Дорогая, ты время и место перевираешь,

Очередность событий и города,

В пригороде Содома заранее открываешь

Еще не рожденным волхвам свои ворота.

Неужто факт и число ничего не значат?

Неужто вымыслу вовсе удержу нет?

Неужто мифы твои с Клио судачат,

Перемежая с Ветхим Новый Завет?

Не забегай вперед на тысячелетья,

А вспоминай подробности. Впрочем, ты

Упредила в прошлой записке советы эти

Не без присущей тебе затейливой прямоты:

«Услышав эхо колокола в посуде,

Я точно помню — с какого пригорка звон,

А вспоминать — не значит ли, что, по сути,

Памяти ты лишен»?

Она:

Жизнь удлинилась, строку разогнав,

Дыхание сократив.

Более факта, ты полностью прав,

Меня привлекает миф.

Вышел Иона из чрева кита,

Где за трое суток продрог.

Я отворю ему ворота,

Пускай отдохнет пророк.

Белье просушу, напою вином

Мускатным, густым на вкус,

Пусть он забудется вещим сном

Длиною в китовый ус.

Пусть снятся ему трое суток Христа.

Этот же самый срок

Провел Иона во чреве кита

И Воскресенье предрек.

23 июля 2001.

Кукловод

И те, кто в пути,

И те, кто сидят по домам,

Простите меня, простите меня, простите! —

Ведь, как ни крути,

Мне легче живется, чем вам, —

В руках у меня от кукол молящихся нити.

Я тот кукловод,

Кто, дергая нити строк,

Свою заглушает боль, печаль избывает…

За целый народ

Страдает только пророк,

Но где он, которого камнями побивают?

Простите меня

За остывшие --">