Мария Семеновна Галина , Владимир Иванович Новиков , Александр Викторович Иличевский , Марина Яковлевна Бородицкая , Виктор Альфредович Куллэ , Журнал «Новый мир» , Сергей Павлович Костырко , Андрей Витальевич Василевский , Владимир Алексеевич Губайловский , Павел Андреевич Руднев , Светлана Павловна Шенбрунн , Валерия Ефимовна Пустовая , Анатолий Иванович Кобенков , Павел Михайлович Крючков , Наталья Андреевна Сиривля , Григорий Александрович Корин , Наталья Вениаминовна Смирнова , Евгения Вежлян , Виктор Михайлович Бирюков , Феликс Аронович Новиков - Новый мир, 2006 № 03

нужности или ненужности „красного террора”, о возможных его издержках и извращениях в будущем. Рассуждения о том, что террор может привести, как это было в дни якобинской диктатуры, к гибели нашей революции и обернуться против преданных партии и государству людей, становятся центральной темой второго действия. Все эти рассуждения не связаны с конкретной исторической обстановкой августа 1918 г. и содержат много сомнительных политических аналогий”.

Ленинская (д)резина тянулась, как мы помним, до перестройки. Вспыхнула горбачевским “пиром духа” и погасла. Шатров ушел в большой бизнес.

Писатели о языке. Ответы на вопросы “ОЗ”. — “Отечественные записки”, 2005, № 2 (23) <http://www.strana-oz.ru> .

Это только частичка, как всегда, интереснейшего номера, тема которого “Общество в зеркале языка”.

“1. Считается, что русский язык сильно изменился за последние десять — пятнадцать лет. Согласны ли вы с этим? В чем, по вашему мнению, эти изменения заключаются?

2. Как вы относитесь к этим изменениям?

3. Можете ли вы назвать новые русские слова, которые вам нравятся или, наоборот, крайне неприятны? Вообще, насколько эмоционально вы относитесь к новой лексике?

4. Пугают ли вас заимствования?

5. Используете ли вы новые слова и, возможно, другие новации в своей речи и в своем творчестве?

6. Для чего, по вашему мнению, нужна брань вообще и русский мат в частности? Используете ли вы мат в своем творчестве?

7. Как вы относитесь к нецензурной брани в публичных местах и в СМИ (в газетах, журналах, на радио и телевидении)? Следует ли наказывать за нецензурную брань, и если да, то каким образом?

8. Должно ли государство вмешиваться в развитие языка (защищать, регулировать, реформировать)? Какие мероприятия, направленные на улучшение ситуации с русским языком, вы бы предложили?”

Сергей Гандлевский:

“1. Мне на ум приходят три русские языковые революции: петровской поры, потом — с наступлением советской власти и нынешняя. Первое, что сейчас бросается в глаза (скорее, в уши), это сильная вестернизация — мы вроде бы и взяли курс на Запад. Во-вторых, лагерная лексика хлынула в гражданскую речь, потому что этап первоначального накопления у нас (наверное, не только у нас) получился довольно приблатненным. (В результате какой-нибудь светский раут в газетах вполне может быть назван „тусовкой”. А вообще-то „тусовка”, если верить В. Буковскому, — короткая тюремная прогулка, где зэки из разных камер толкутся — „тусуются” — и делятся новостями.) В итоге вестернизация с поправкой на легализованный лагерный жаргон дает гремучую речевую смесь, которую хочется назвать „брайтонбичизацией”. Все это так и будет звучать, отвратительно или уморительно, пока не найдется какой-нибудь свой Бабель и не „наведет на резкость” этот ублюдочный язык. Тогда и мы все почувствуем его обаяние. Кроме того, свой вклад в порчу языка или, говоря миролюбивей, в речевые изменения вносят новые средства связи: электронная почта и эсэмэски. Они и созданы для мгновенного обмена вестями, поэтому пишутся наспех, без черновика, с небрежностью устной речи, что, конечно же, очень даже способствует утрате навыков письменного взвешенного высказывания и, может статься, в перспективе повлечет за собой вообще спрямление и упрощение размышления как такового.

2. Настороженно и неприязненно. Хотя и понимаю, что всегда побеждали речевые низы и демократический, массовый, ненормативный до поры язык. Чуковский, например, в дневниках возмущается отвратительным, на его вкус, словцом советских секретарш — „пока” вместо „до свидания”. Прошло каких-то 80 лет, и мы не то что крест на человеке, сказавшем нам на прощание „пока”, не ставим — мы сами так говорим. Тем не менее вовсе не обязательно „бежать за комсомолом”, если сердце не лежит. Я в собственной каждодневной речи стараюсь следовать правилу Льва Толстого: делай, что должно, и пусть будет, что будет. Иными словами: говори, как считаешь нужным, и не говори, как не нравится, — это и будет твоим посильным вкладом в язык.

3. У меня аллергия на уже помянутую „тусовку”, на приблатненный оборот „по жизни”, на некогда одесское и анекдотическое „фанат” вместо „фанатичный приверженец”, и особенно мне не нравится слово „совок” применительно ко всему советскому. Этого слова не употребляли настоящие убежденные антисоветчики моей молодости. Его, как --">