Библиотека knigago >> Проза >> Современная проза >> Самосвал


СЛУЧАЙНЫЙ КОММЕНТАРИЙ

# 1801, книга: Побег
автор: Макар Романенко

"Побег" - это захватывающий триллер с уникальным повествованием, которое держит в напряжении от начала и до конца. Через призму нескольких увлекательных рассказов автор Макар Романенко исследует темные глубины психических расстройств и их пагубное влияние на человеческий разум. В одной истории мы следим за человеком, страдающим шизофренией, который борется с иллюзиями и галлюцинациями. Автор мастерски передает ужас и замешательство, которые испытывает этот персонаж, когда его мир...

Владимир Владимирович Лорченков - Самосвал

Самосвал
Книга - Самосвал.  Владимир Владимирович Лорченков  - прочитать полностью в библиотеке КнигаГо
Название:
Самосвал
Владимир Владимирович Лорченков

Жанр:

Современная проза

Изадано в серии:

неизвестно

Издательство:

Гаятри

Год издания:

ISBN:

978-5-9689-0124-8

Отзывы:

Комментировать

Рейтинг:

Поделись книгой с друзьями!

Помощь сайту: донат на оплату сервера

Краткое содержание книги "Самосвал"

Владимир Лорченков — журналист-хулиган, гражданин русскоязычного пространства мира, подрывник устоев и шалопай от литературы. Роман, с которого начинается его покорение российского читателя, «Самосвал», нарочито и якобы автобиографичен, весел, мудр и трогателен одновременно. Младенцы тут сотрудничают со взрослыми наравне, и вообще именно от них зависит, чем кончится дело.


Читаем онлайн "Самосвал". Главная страница.

Владимир Лорченков «Самосвал»


ThankYou.ru: Владимир Лорченков «Самосвал»
Книгаго: Самосвал. Иллюстрация № 1 Спасибо, что вы выбрали сайт ThankYou.ru для загрузки лицензионного контента. Спасибо, что вы используете наш способ поддержки людей, которые вас вдохновляют. Не забывайте чем: чаще вы нажимаете кнопку «Спасибо», тем больше прекрасных произведений появляется на свет!

Книгаго: Самосвал. Иллюстрация № 2


* * *

Ох, берегите друг друга, мальчики!..

…говорит она, корчится от боли, немножко блюет мне под ноги и быстренько отбрасывает коньки. То есть, отдает Богу душу, но мне-то от этого не легче, как думаете? Она говорит там себе что-то, после чего быстренько сваливает на тот свет, а моя жизнь с этого момента идет наперекосяк. Это нормально, вы считаете?!

Звучит как в старомодном романе, но тем не менее… Еще два дня назад я, журналист и PR-менеджер, по имени Владимир, по фамилии Лоринков (так я представляюсь по телефону, ха, свежо, не находите?), довольно стройный — после того, как взялся за ум и начал плавать — брюнет, отчасти гурман, эстет и вообще человек, живущий в свое удовольствие… Да, да, да. Ни о чем подобном и думать не мог!

Зарабатывал себе на жизнь, причем, по нашим меркам, роскошную, дурака валял в газетах да на выборах, напивался в ночных клубах до посинения и писал рассказы под Апдайка, которые критики почему-то хвалят как «рассказы под Маркеса, Павича и Кустурицу». «Идиоты, вы что, первоисточника отличить не в состоянии?», — то и дело хотел воскликнуть я, садясь за очередной рассказ. Только речь-то сейчас — то есть я хотел сказать, рассказ, — совсем не об этом, честное слово. А о чем? Наверное, о том, что Оксана, моя горячо любимая супруга, лежит на этой идиотского вида каталке (как будто нельзя их пониже делать), головой примерно на уровне моего паха — вот забавно — и говорит мне:

— Берегите друг друга!

— Ага, — говорю я, и треплю ее по руке.

Вроде бы успокаиваю. Только мне, сами понимаете, неспокойно. Потому что полчаса назад она родила — причем, как и все не очень талантливые люди, делала она это долго и неумело, больше суток мучалась — и сейчас ее везут на очередную бойню. В операционную, где все эти маньяки в обычных свитерах и джинсах, напяленных под белые халаты, уже пощелкивают своими ножницами.

— Его зовут Матвей, — добавляет она.

Удивительно, как это она решила. Ведь у Оксаны был только один недостаток, если считать его таковым: она, как и многие бессарабцы, недолюбливала евреев. Считала их чересчур умными. Меня она часто обвиняла в подобном же грехе. Я не раз потом задавался вопросом: как же она не поняла этой простейшей связи и не сделала из этих двух фактов, — евреи умничают, и я, ее муж, Лоринков, умничаю — элементарнейший вывод. Ну да, ну да. А Матвей — это ведь — ну да, ну да — типично еврейское имя.

Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее, и вижу, что глаза Оксаны, всегда ярко-зеленые, стали холоднее: если раньше они напоминали воды Средиземного моря под ярким солнцем, то сейчас — Ледовитый океан перед очередным штормом, океан, который собирается с силами, чтобы взломать поверхность льда. Средиземное море стало Ледовитым океаном. Ну-ну. Мне легко сравнивать: я видел и то и другое.

Я утираю слезу.

Медсестры рыдают, главврач утирает сопли, а ее, Оксаны, дражайшая мамаша стоит в уголке с сопящим свертком на руках — это, стало быть, мой сын — и смотрит на меня в ожидании. Как бультерьер — на белку в Долине Роз, где мы с Оксаной прогуливались, чтобы отогнать мое обычное утреннее похмелье. Мамаша ждет, расплачусь ли я наконец. Ни дать ни взять мелодрама, а я люблю мелодрамы.

Справедливости ради, добавлю только, что ни рыдающих медсестер, ни главврача рядом не было. Никого не было, кроме меня, истекшей кровью Оксаны да ее матери с младенцем на руках. Святой Иосиф, Мария, ее мамаша и Иисус. Интересно, думаю я, что бы делал Иосиф, если бы Мария окочурилась сразу после родов? Пришла ли бы ему в голову эта чудесная мысль сесть на осла и свалить в Египет, от греха подальше? И если да, то как же необходимые формальности: похороны там, три дня, девять дней, сороковины? Или он просто зарыл бы Марию в душистое сено, чтобы --">

Оставить комментарий:


Ваш e-mail является приватным и не будет опубликован в комментарии.