Кристина Хуцишвили - DEVIANT

Кристина ХуцишвилиDEVIANT

Данная книга является художественным произведением. Все действующие лица и события вымышлены. Любое сходство с реальными людьми и событиями – случайно.

Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают.

Екклесиаст 9:5

– Здесь загадка. Как ты думаешь, что будет, если на пути неостановимой силы окажется несдвигаемый объект?

– Неостановимая сила обогнет несдвигаемый объект.

– Неправильно.

– А какой ответ?

– Как будто сам не знаешь. Неостановимая сила остановится, несдвигаемый объект – сдвинется [1] .

Мне кажется, я взялась за неподъемную для своего возраста тему и потому не имею права на ошибку. Я верю, что, написав сердцем, смогу помочь…

Ну что ж, начнем.

На моих часах – 22.00,

ваши – на единичку запаздывают.

Memento тоri. У нас мало времени.

* * *

У меня был выбор с того дня, как я был рожден ,

И были голоса, что говорили мне, что хорошо ,

а что плохо.

Если бы я их слушал, то сейчас был бы не здесь.

Я живу и умираю с выбором, который я сделал.

Леонард Коэн

Я приближаюсь к ней. Ее лицо не лишено драматизма, я приближаю его, рассматриваю в разных ракурсах, поворачиваю и так и эдак. В ней есть драма, несомненно. В ней есть и стиль. Как там? I heard she had a style… И у Синатры этот стиль – приближение. She sang as if he knew me in all my dark despair… Она пела так, будто знала всю глубину моего отчаяния…

Я снова и снова приближаю ее лицо. Рассматриваю подробно каждую морщинку. Когда-то она говорила, что первые морщинки появляются у женщины в двадцать пять лет. По-моему, это здорово – можно любить каждую – каждую – черточку взросления, каждую боль, обиду, рану, которая делала ее лучше, чище…

Можно вот так любить. Приближать лицо – всегда иметь в распоряжении. Рассматривать и так, и эдак. Не будучи пойманным за руку. Смотреть, видеть – оставаясь при этом невидимым. Держать на расстоянии вытянутой руки. Обладать. Иметь право.

Что же до морщинок, мне все-таки кажется сильным преувеличением этот рубеж – 25 лет. Не очень-то я в него верю. Но в этом что-то есть.

Лимонов, кажется, в одном интервью говорил: нет, нельзя любить женщину тридцати лет, нужно – моложе. Ведь чем дальше, тем больше мужских обид, и женщина уже не та, и взаимоотношения не те, и история не случится.

Я в это не верю. Это как раз пример страхов, комплексов, чего-то искусственного, навязанного.

Женщины в этом смысле гораздо лучше мужчин.

Она была гораздо лучше меня.

Она всегда будет гораздо лучше меня.

Когда женщина любит мужчину – она любит всю его жизнь, его ошибки – прошлые и настоящие, каждый рубец на душе и каждую морщину. Это совершенно точно.

А теперь – немного меня. В противном случае получается, что я мимикрирую – пытаюсь представить себя лучше через бренд под названием «мужчина». Не совсем так. Попробую вспомнить – в маркетинге, в пиаре, есть такой… способ поднять уровень бренда, лежащий на поверхности. Идея в том, чтобы притянуть что-то априори хорошее: сильную личность, чистого человека – и заявить о связи. И тогда позитивный эффект, лояльность, аудитория – все это плавно перетечет в твой карман. Окатит тебя солнцем, морем и счастьем, которое ты не заслужил.

Притом что я любил довольно интересную женщину, я был немного придурком. Самодовольным, самолюбивым, ехидным, умным, даже блестящим. Есть типаж отличников-ботаников, тихонь, которые впоследствии эффектно выстреливают. Я же был всеобщим любимцем, не бабником, гордецом. Все должны были меня обожать и делать так, как нужно мне. Возможно, ничего не изменилось бы и в новых обстоятельствах. Я писал странные вещи, во мне было много патетики – я отлично говорил, писал плохо, но с нервом, поэтому все шло на ура. При этом я, в отличие от многих, понимал, что писал плохо. И периодически садился тренироваться для себя. Моя любовь писала очень хорошо, – как я мог в чем-то уступать женщине?

Да, я писал и такое. Сейчас, через годы, мне кажется – это не плохо и не хорошо. Это патетично. В те годы, когда о гуманитарной, дискуссионной части и думать забыли – как, впрочем, и о нефти с газом в контексте потенциальных «кормушек», отдав предпочтение инвестбанкам, хеджфондам и прочему в том же духе, – меня смутно тревожила идеология, политика, история. Вот, к примеру: вы думаете, западники и славянофилы – вестники небытия, страницы из истории Отечества? А вот и нет, они среди нас. Всегда находятся --">