Ильдар Анварович Абузяров , Мария Семеновна Галина , Константин Григорьевич Фрумкин , Данила Михайлович Давыдов , Кирилл Юрьевич Еськов , Юрий Борисович Орлицкий , Владимир Сергеевич Березин , Олег Александрович Юрьев , Галактион Табидзе , Дмитрий Юрьевич Веденяпин , Журнал «Новый мир» , Сергей Павлович Костырко , Олег Витальевич Дозморов , Андрей Витальевич Василевский , Сергей Станиславович Беляков (критик) , Анна Александровна Матвеева , Анатолий Генрихович Найман , Анастасия Валерьевна Афанасьева , Ирина Захаровна Сурат , Григорий Леонидович Аросев , Анна Голубкова , Ольга Борисовна Мартынова , Павел Михайлович Крючков , Михаил Иосифович Назаренко , Татьяна Кохановская - Новый мир, 2012 № 04

иное стихотворение, считает М. Чудакова. Более того, по ее мнению, большинству филологов чтецы враждебны. Мариэтта Омаровна напомнила, что они с А. П. Чудаковым воспринимали Пушкина только в исполнении Валентина Непомнящего, при том что им были чужды его интерпретации. Именно Мандельштам натолкнул их на мысль, что поэзия есть высшая форма цветения родной речи”.

Вослед этому отчету идет доклад Романа Тименчика “Ахматова и Мандельштам. Что значит „литературная дружба””.

 

Александр Кушнер. Стихи. — “Звезда”, Санкт-Петербург, 2012, № 2.

 

Знал бы лопух, что он значит для нас,

Шлемоподобный, глухое растенье,

Ухо слоновье подняв напоказ,

Символизируя прах и забвенье,

Вогнуто-выпуклый, в серой пыли,

Скроен неряшливо и неказисто,

Как бы раскинув у самой земли

Довод отступника и атеиста.

Трудно с ним спорить — уж очень угрюм,

Неприхотлив и напорист, огромный,

Самоуверенный тяжелодум,

Кажется только, что жалкий и скромный,

А приглядеться — так, тянущий лист

К зрителю, всепобеждающий даже,

Древний философ-материалист

У безутешной доктрины на страже.

(“Лопух”)

 

Тадеуш Ружевич. Стихотворения. Перевод Андрея Базилевского. — “Новая Польша”, Варшава, 2011, № 12 (136) .

Называется “Философский камень” (2002 — 2003).

“надо усыпить / этот стих // прежде чем он начнет / философствовать / прежде чем он начнет // озираться / ожидая комплиментов // слишком чуткий к словечкам / взглядам / он ищет спасенья / у философского / камня / прохожий ускорь шаги / не поднимай этот камень // там стишок / белый голый / превращается / в пепел”.

Следом за подборкой великого Ружевича идет большая статья Лешега Шаруги аккурат об этом одном стихотворении. По-моему, феноменальная.

 

Гурам Сванидзе. Бремя раздвоения. Эссе на темы социологии. — “Дружба народов”, 2012, № 2 <http://magazines.russ.ru/druzhba>.

“В стране (Грузии. — П. К. ) дала ростки „детская болезнь правизны”. Партизаны правой идеологии договорились до того, что стали оправдывать монополистские тенденции в экономике. Дескать, они — плод свободного рынка. Оппоненты же считают, что они возникли в результате сращения правительственных и бизнес-структур. <…> Вполне можно предположить, что коррупция начинается и кончается в высших эшелонах и выражается в привилегированном доступе к механизмам распределения и перераспределения собственности, к иностранным инвестициям и прочая, прочая.

Итак, в схеме национального развития фактически ведущим звеном преобразований является номенклатура, созданная Саакашвили и прошедшая смотрины на Западе. Не последнее место в ней занимают региональные элиты. Саакашвили как реальный политик понимал, что при создании своей номенклатуры ему необходимо было заручиться поддержкой этих элит. Такая политика обеспечила ему победу в выборах на периферии, где о демократии имеют приблизительное представление, в то время как его успехи в сравнительно более продвинутом в этом смысле Тбилиси более скромны. Мало кто верит, что километровые караваны из определенного региона, вовремя прибывшие в Тбилиси на помощь „революции роз”, были вдохновляемы идеалами демократии и прозападного выбора. <…>

Склонность к рефлексии проявляют от случая к случаю только защитники традиционных ценностей и представители религиозных кругов. Как заметил один публицист, носители „нового” мышления не задаются досужими вопросами, какими быть грузинам в будущем. Их больше занимают вопросы обустройства личной карьеры. „Испившие вод океана” на удивление легко поддаются ассимиляции”.

 

Валерий Сендеров. За что боролись, или Пафос смертельного добра. — “Посев”, 2012, № 1 (1612).

“Рассмотрим ещё два поэтических текста.

Смело мы в бой пойдём / За Русь Святую / И как один прольём / Кровь молодую.

Смело мы в бой пойдём / За власть Советов / И как один умрём / В борьбе за это.

Как хорошо известно, второй текст — переделка первого. И многие другие красные песни — переделка военных или белых. Что ж, копирайта на песнях не ставят, и вообще подобная практика — естественный процесс. Нас интересует как раз обратный момент: чем эти тексты все-таки существенно различны.

Первый из них — обычная военная песня: в сражениях всегда проливают кровь. Но кто назовёт обычным „как --">