Мария Семеновна Галина , Олег Ильич Дарк , Владимир Семенович Маканин , Максим Давидович Шраер , Илья Зиновьевич Фаликов , Журнал «Новый мир» , Сергей Павлович Костырко , Дмитрий Владимирович Бавильский , Григорий Геннадьевич Стариковский , Андрей Витальевич Василевский , Анатолий Генрихович Найман , Юрий Михайлович Кублановский , Владимир Алексеевич Губайловский , Сергей Владимирович Соловьев , Ольга Владимировна Покровская , Евгений Александрович Добренко , Александр Владимирович Чанцев , Светлана Павловна Шенбрунн , Евгений Кириллович Карасев , Франц Петер Кин , Денис Дмитриевич Безносов , Андрей Робертович Гришаев - Новый мир, 2013 № 04

люстра o:p/

мелодичным откликается перезвоном. o:p/

Кажется, благозвучные цацки o:p/

вторят каким-то чудным чародейским ладам. o:p/

Я боюсь споткнуться и устроить тарарам o:p/

в первозданном непуганом царстве. o:p/

o:p   /o:p

1975 (2005) o:p/

o:p   /o:p

o:p   /o:p

o:p   /o:p

Лесной ручей o:p/

o:p   /o:p

Утро раннее. o:p/

Среди пробуждающейся многоголосицы, o:p/

                         непереводимых речей o:p/

непролазной еловой раменью o:p/

упористый бежит ручей. o:p/

Как истый старатель, o:p/

он моет песок, шевелит корягу. o:p/

Дорогу далеко не скатертью o:p/

безустанный выбрал трудяга. o:p/

У него, наверно, мечты свои, o:p/

                                      чаяния, o:p/

ему доступны зверей следы. o:p/

А может, идею национальную o:p/

знает эта вот струйка воды. o:p/

(обратно)

Гуси-лебеди

Шенбрунн Светлана Павловна родилась в Москве. Прозаик, переводчик, автор книг “Декабрьские сны” (М., 1991), “Искусство слепого кино” (Иерусалим, 1997), “Розы и хризантемы” (М., 2000), “Пилюли счастья” (М., 2010). С 1975 года живет в Израиле. Повесть “Гуси-лебеди” входит в состав третьей части романа “Розы и хризантемы”.

 

 

ГЛАВА ПЕРВАЯ

 

— Вот купила тебе, — объявляет мама и выкладывает на стол изделие фабрики “Скороход”: безобразные детские сандалии из грубой свиной кожи. Тяжелые, на толстой плоской подошве с широким рантом. Издевается надо мной — никто, никто из девочек, даже из самых бедных семей, не ходит в таких, у всех уже есть хорошенькие босоножки на каблучке.

— Можешь отнести обратно, — говорю я, — я их носить не стану.

— Это почему же?

— Потому что они отвратительные. Десятилетние девочки и то не ходят в таких.

— Что за выдумки, что за капризы?!

— Я не буду разгуливать по городу таким пугалом!

— Как угодно, — хмыкает мама. — Была бы честь предложена, от убытка бог избавил.

 

Папа получил пропуск в Пушкинский музей на выставку шедевров Дрезденской галереи. Посещать ее он не собирается, говорит, что уже видел эти картины в Германии, когда их паковали для отправки в Москву. Может, и видел, может, и присутствовал при упаковке, но, конечно, не из интереса к изящным искусствам, а по долгу службы. Насколько мне известно, он в жизни не посетил ни одного музея. К любителям развешивать у себя на стенах картины относится с презрением, утверждает, что это дурной вкус и мещанское чванство.

А я в Музее Пушкина побывала уже несколько раз. Со школой. Выставку подарков товарищу Сталину мы осмотрели дважды, самым интересным экспонатом там был подарок индийского правительства — рисовое зернышко с выгравированным на нем многословным поздравлением юбиляру. Чтобы взглянуть на это зернышко, пришлось полчаса простоять в очереди.

Теперь возле музея извивается очередь куда более длинная. Говорят, желающие увидеть сокровища Дрезденской галереи не расходятся даже по ночам. Но мы с мамой благодаря нашему пропуску беспрепятственно проходим через милицейский кордон.

 

Вообще-то я хожу теперь босиком, мамины сандалии я не надену даже под дулом нагана. Папа в наш спор не вмешивается. Мог бы, конечно, купить мне босоножки, но не желает обострять отношения с мамой. Она станет вопить, что никто не считается с ее мнением и все это делается ей назло.

Если не считать изредка забредающих в Москву цыганок, я единственная во всем городе хожу босиком. Цыганок милиция гоняет, меня никто не трогает. Некоторые смотрят с удивлением, но большинству прохожих не до меня. Девочки из школы, не знакомые с моей мамой, считают, что я просто валяю дурака, оригинальничаю. Наплевать, пускай. Беда только в том, что в Музей Пушкина невозможно идти босиком. Скорее всего, и не впустят. Приходится надеть зимние ботинки с меховой опушкой. Странновато выглядит в июне месяце, но ничего — бывает и хуже.

 

— Бесценная коллекция была спасена доблестной Советской армией, — торопливо докладывает экскурсоводша. — Как известно… — Голос глухой, усталый, наверно, за день ей приходится по многу раз произносить одни и те же фразы. — Беспощадная англо-американская бомбардировка в ночь на тринадцатое февраля сорок пятого года уничтожила Дрезден, сровняла город с землей, почти все исторические --">