Вячеслав Васильевич Бондаренко - Взорвать «Аврору»

Вячеслав Бондаренко Взорвать «Аврору»

Посвящаю моей жене

Охраняется законом об авторском праве. Воспроизведение всей книги или любой ее части запрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес, 2014

* * *

Осень – не самая приятная пора года в Риге. Холодные ветра с Балтики насквозь продувают узкие коридоры улиц, морщат ледяную воду Даугавы, беспощадно захлестывают древний город жесткими, пронзительными дождями. И без того строгая, чопорная, выстроенная с преобладанием серого и черного цветов столица Латвии, словно нахохленная птица, терпеливо пережидает сезон непогодья…

Не был исключением в плане плохой погоды и день 17 сентября 1927 года. Дождь как зарядил с утра, так и продолжал поливать без остановки, словно над городом зависла невидимая цистерна. А к вечеру так и вовсе превратился в ледяной, беспощадный ливень. Редкие пешеходы, торопливо пробегая под зонтами, то и дело оглядывались в поисках извозчиков или такси. Кому охота лишний раз простужаться?

По улице, которую русские жители латвийской столицы называли Ключевой, а латыши – Авоту, на большой скорости, разбрызгивая глубокие лужи и освещая себе путь фарами, несся бордовый «Пежо» – такси с надписью «Аутосатиксме» на передней дверце. Дождь выстукивал по крыше машины яростный танец, словно хотел выманить наружу счастливчиков – водителя и пассажира, укрывшихся от непогоды.

За рулем сидел моложавый усатый мужчина лет сорока пяти, облаченный в черную кожаную куртку и форменную фуражку водителя такси. Он пристально смотрел на дорогу, изредка косясь в зеркальце заднего вида на своего молчаливого пассажира. Им был молодой человек лет тридцати, одетый в непромокаемый плащ-барберри, в руках он держал зонт и небольшой саквояж. Пассажир слегка покачивался на сиденье и, казалось, бездумно смотрел в забрызганное стекло, за которым пролетали то одноэтажные деревянные домишки, то серые пятиэтажки, построенные в начале века в стиле «модерн».

Такси выехало с улицы Авоту на небольшую треугольную площадь, в центре которой мрачно возвышалась церковь святого Павла. Пассажир тронул таксиста за плечо.

– Here, please.

«Пежо» с готовностью вильнул к тротуару. Порывшись в портмоне, молодой человек протянул таксисту пятилатовую купюру, произнес «Thank you» и, раскрыв над собой зонт, мгновенно растворился в рижском дожде, словно и не было его никогда.

Против обыкновения, водитель не торопился трогаться с места. Он некоторое время посидел молча, затем тяжело вздохнул, заглушил двигатель машины, погасил фары и обернулся к заднему сиденью – туда, где еще две минуты назад сидел говоривший по-английски пассажир.

На кожаном диване темнел оставленный англичанином саквояж. Медленным, утомленным жестом водитель протянул к нему руку, перенес на переднее сиденье и раскрыл. Из саквояжа выпало несколько плотных пачек, перетянутых бумажными лентами, и аккуратный конверт. В салоне машины запахло тонким парфюмом. Вскрывая конверт, водитель с отвращением втянул носом воздух и поморщился.

1927 год был для Советского Союза едва ли не самым тяжелым за всю пятилетнюю историю молодого пролетарского государства. Отношения с другими странами обострились до предела. 27 мая разорвала дипломатические и торговые отношения с СССР Великобритания. Неоднократные дерзкие акции против советских дипломатов и военных советников предпринимал Китай. Все чаще слышались голоса белоэмигрантских организаций о том, что пришла пора начать крестовый поход против большевизма. На заседании Русского Общевоинского Союза в Териоках генерал Кутепов открыто призвал немедленно приступить к террору против СССР.

Этот призыв не остался неуслышанным. 6 июня была брошена бомба в помещение бюро пропусков ОГПУ в Москве. Следующий день, 7 июня, стал «международным днем терактов» – в Варшаве был убит советский полпред Войков. Остаток лета прошел в постоянных попытках мелких белоэмигрантских групп с боем перейти советско-латвийскую и советско-финскую границу. Юбилей Октябрьской революции красная Россия готовилась встретить в кольце врагов, как и десять лет назад.

В Советском Союзе обстановка тоже была не из легких. Под Минском в результате диверсии погиб глава Белорусского ГПУ Опанский, а в --">