Павел Рафаилович Сутин - Апрель, Варшава

Павел Рафаилович Сутин Апрель, Варшава

Пой же, труба! Пой же!

Пой о моей Польше!..

Александр Галич, «Баллада о Вечном Огне»

Гаривас сказал:

— Это на три дня, не больше.

— Да на сколько надо, — легко отозвался Владик. — Вы, наверное, один такой «главный» в Москве, ей-богу.

— Какой «такой»?

— Могли бы послать Гольца. Ведь есть же люди, ну правда. Не маленькие, умеют работать.

— Мне нравится ездить самому, — терпеливо сказал Гаривас. — Потом, это не обычное интервью. Гольц не сможет, он не в материале… О чем я говорил?

— Чтоб я показал Аузану полосу про пенсионные фонды. Он ее видел, утром. Сказал, что все нормально. Еще вы говорили, чтоб я помог Янгайкиной. — Владик оглянулся на редакционный зал. — Там незачем помогать, она все сделала. Владимир Петрович, она нормально справляется.

Владик был превосходным сотрудником — дисциплинированным и энергичным. Гаривас его высоко ценил за понятливость и самостоятельность, хоть и любил повторять, что «умные нам не надобны, надобны верные». Владик очень выделялся в ряду прочих сотрудников «Времени и мира» — в ряду старательной Янгайкиной, неописуемого Романовского, нервного Гольца и флегматичного Аузана. Владик не острил и не умничал (Гольц умничал постоянно), а материалы его были безукоризненны — ни единой малости для красного словца, и хороший слог. И он почти не пил спиртного (Романовский пил, да еще как). В девяносто седьмом Владик окончил Институт гражданской авиации, потом аспирантуру. А после этот основательный и умный молодой человек отчего-то оставил добротную инженерную специальность и пошел в профессию, которую и сам Гаривас не считал профессией. Пять лет тому назад Петя Приз из «Большого Города» попросил Гариваса за своего внештатника. «Володя, у меня сейчас, признаться, неважные дела, — с досадой сказал Приз. — Свободных позиций нет. А он, е-мое, сидит на информашках второй год, даже обидно… Славный парень, ответственный, пишет четко. Бери, не пожалеешь». Гаривас ни разу не пожалел.

Владик был невысок, светловолос, хорошо сложен — неширокие, округлые плечи, мощные бедра, плоский живот. Он прыгал с парашютом, катался на доске (Гаривасу нравились витальные), в день рождения Гариваса подарил свитер с надписью SKIING IS FOR FAT LITTLE KIDS. Был счастливо женат (Гаривас предпочитал женатых сотрудников), подрастала дочка, Даша — такая же русоволосая, как Владик, такая же сероглазая.

— У тебя загранпаспорт с собой?

— Да.

— Оставь. — Гаривас коснулся стола указательным пальцем. — Я попрошу Мурзакова съездить в посольство. Мы с тобой вместе напишем материал. Что скажешь?

— «Вместе»? — с сомнением сказал Владик. — А что за материал?

— Варшавское гетто, шестьдесят пять лет со дня восстания.

— Знаю я, что такое ваше «вместе».

— Ты понимаешь, они все ждут от нас статью… И Мира, и Веселов. Статью такую, конечно, дать необходимо. Нельзя не дать… — Гаривас замолчал, сдвинул брови. — А, ладно. Долго объяснять.

— Вот, я паспорт кладу. — Владик расстегнул пуговицу нагрудного кармана. — Что мне дома-то сказать? Когда мы летим?

— По-видимому, в четверг. Да, вот еще что… Присядь.

Владик развернул стул за спинку, сел.

— Это не совсем моя идея, — сказал Гаривас. — В смысле, статья.

— Я понимаю. Это вас Сотник подвигла.

— При чем тут «подвигла»… Она принесла новеллу. А потом… — Гаривас безымянным пальцем потрогал бровь. — А потом мы немного повздорили.

— Она берет забыла. Надо ей позвонить, а то она, наверное, думает, что потеряла.

— Берет?

— Положила на стол к Янгайкиной, а потом забыла. Надо отдать.

Мира Сотник вчера сказала Гаривасу, что странно было бы, если бы «Время и мир» не дал статью к такой годовщине. «Монитор» может отделаться статейкой на полторы страницы, сказала Мира, «Большой город» может мимолетно поскорбеть. А «Время и мир» — это достойный журнал, и вы, Володя, должны дать сильный материал.

Они с Мирой пили чай, беседовали. Но как только Мира сказала, что «Время и мир» кому-то что-то «должен» — Гаривас разозлился. Ну а Мире тоже немного надо было, чтобы вспылить. Она славилась тем, как легко портила отношения с людьми.

«Вы порядочный человек, у вас порядочный журнал, так что же вы — будете по сотому разу жевать сопли?»

«О восстании будет материал. Но вот только не надо мне указывать…»

«Да никто --">