Сергей Марксович Бичуцкий - Справедливость

минут состоится чрезвычайное заседание Генерального Совета демократической Земли! Внимание! Внимание!», и экипаж замер в напряжённом ожидании. За всё время существования Всемирного правительства Генеральный Совет собирался впервые, значит причина была действительно чрезвычайно важна для всего человечества. Бегущая лента исчезла и на экране появился огромный зал Генерального совета чем-то напоминающий зал заседаний бывшей Генеральной Ассамблеи ООН. Место председателя занимал Президент Демократической Земли Иван Махмуд-Оглы Отшильд, единоличный и неоспоримый правитель всего и вся. Постучав пальцем по микрофону, и убедившись в его исправности, пригласил на трибуну всемирно известного столпа мировой науки Генриха Смита. Величавый седовласый старец, опираясь на костыль, с трудом поднялся по ступенькам, подошёл к трибуне и остановился. В зале воцарилась тишина. Отдышавшись, Смит заговорил:

– Граждане Земли! Ни для кого не секрет, что в последнее время происходит на нашей с вами родной планете. Вы прекрасно знаете, что по причине отказа от демократии и её священных принципов на планете повсеместно происходят вооружённые конфликты с её противниками. Вам не хуже меня известно, что в разных концах планеты с пугающей регулярностью возникают многочисленные эпидемии неизвестных ранее болезней, на борьбу с которыми мы вынуждены бросать наши лучшие силы. И, наконец, наиболее пугающее известие, которое касается каждого жителя Земли. Я имею в виду природу. В последнее время катаклизмы и ураганы на планете стали обычным явлением, но их разрушительная сила растёт с каждым днём, а вчера ночью по всей водной поверхности Земли прокатился небывалой силы тайфун, погубивший тысячи судов, находящихся в плавании. К моему глубочайшему сожалению и стыду я вынужден признаться, что научное сообщество не знает истинных причин возникновения этих губительных изменений. Единственное хоть какое-то вразумительное объяснение, каким бы бредовым оно вам не покажется, мы нашли в описании событий Апокалипсиса.

– Что вы хотите этим сказать, господин Смит? – прервал выступление Президент Отшильд.

– Я хочу сказать, глубокоуважаемый Иван Махмуд-Оглы, что, если верить этому источнику, то очень скоро наступит Конец Света, – смущённо развёл руками учёный.

– И как мы можем этого избежать? – спросил Отшильд.

– Не знаю, – ещё больше смутился Смит.

– У кого-нибудь есть идеи по этому поводу? – спросил Президент, обращаясь к залу.

Напряженное молчание прервал громкий одинокий возглас:

– У меня!

Камеры мгновенно сфокусировались на лице седовласого мужчины преклонного возраста.

– Поднимитесь на трибуну, – пригласил председательствующий. – У нас демократия, и мы готовы выслушать предложение любого члена нашего общества. Мужчина, одетый в чёрное одеяние, известное под названием подрясник, прошёл к трибуне и занял место учёного.

– Мы вас слушаем, – сказал президент, обращаясь к монаху.

– Выход из этой ситуации может быть только один, – сказал мужчина и почему-то замолчал.

– Продолжайте, – подбодрил его Отшильд.

– Нам всем, без исключения, надо покаяться! – смиренно произнёс монах.

– Что? – переспросил Президент. – Покаяться?

– Да! – подтвердил монах. – Нам всем, без исключения, нужно принести покаяние за всё то зло, что творило на Земле человечество с момента своего возникновения, и только в этом случае мы сможем надеяться на то, что Господь простит нас!

– Вы это серьёзно? – уже с сарказмом спросил Иван Махмуд-Оглы.

– Надо покаяться и прекратить убивать друг друга, лгать, предавать, ненавидеть, пьянствовать, воровать, завидовать, лжесвидетельствовать, блудить …

Сначала воцарилась мёртвая тишина, но, увидев, как после слова «лгать» на лице Президента появилась улыбка, заулыбались и присутствующие. Улыбки становились всё шире и шире. Вдруг кто-то не выдержал и засмеялся. Смех тут же подхватили. С каждым произнесённым словом он усиливался, пока, наконец, не перешёл во всеобщий гомерический безудержный хохот, заглушавший слова монаха. Хохотали до слёз. Остановились только тогда, когда увидели поднятую руку Президента, требующего тишины.

– Ну, и повеселил ты нас, милейший, – утирая выступившие от смеха слёзы,

--">