Вадим Иванович Кучеренко - Красивая лживая сказка

половина отпускных денег, а остальных едва хватит на косметический ремонт в квартире. Он начисто забыл об этом вчера, размечтавшись вечером на кухне, будто не видел потемневшего потолка и поблекших обоев. Того и гляди, еще придется брать кредит в банке, чтобы хватило на жизнь. Впрочем, подумал вдруг Неделин, какая это жизнь, так, скучное существование ничем не примечательного чиновника, который к своим тридцати пяти годам не сумел даже жениться, потому что все ждал какой-то высокой и чистой любви – да так и прождал, не встретив ее. И, скорее всего, этой самой любви просто нет в природе, придумали ее люди, чтобы не так страшно было влачить свои дни в ожидании смерти. Ведь сказано же было кем-то: «В любви обретешь бессмертье свое…»

– Тьфу!

Виктор Павлович даже сплюнул в сердцах, забыв, что он едет в трамвае, а вокруг него люди. Но сразу опомнился и почувствовал стыд. Он быстро поднялся и сошел на ближайшей остановке, всю оставшуюся дорогу до дома проделал пешком. Войдя в квартиру, снял только шляпу, плащ и ботинки, на костюм уже не хватило ни сил, ни желания. Так и лег одетым на кровать, забылся в тяжкой полудреме…

Его пробудил резкий и бесконечный звонок в дверь. Виктор Павлович взглянул на будильник – прошло всего сорок минут после его возвращения домой. Боль в пояснице исчезла, зато начала нестерпимо болеть голова. Морщась при каждом шаге, он пошел открывать дверь настойчивому гостю.

За дверью стоял, обнажив в смущенной улыбке нетрезвого человека свои редкие гнилые зубы, сосед Николай. В одной руке он держал початую бутылку водки, другую не мог оторвать от кнопки звонка, который по-прежнему заливался, уже немного охрипнув.

– Что, полицию вызвать? – спросил Виктор Павлович. С Николаем он всегда держался строго и даже несколько свысока. Тот работал грузчиком в магазине, и Неделин давал ему понять социальную дистанцию, их разделявшую.

– Не надо, – попросил Николай и поднял руку с бутылкой, чтобы Неделин лучше ее рассмотрел. – Вот! По-соседски жахнем?

Неожиданно Виктору Павловичу и в самом деле захотелось выпить, чуть-чуть, чтобы расслабиться и снять головную боль. Он мысленно еще подыскивал себе оправдание, а сам уже впустил Николая, провел его на кухню, достал две рюмки и блюдечко с остатками сыра.

– За мужскую дружбу! – произнес Николай и выпил.

Виктор Павлович поморщился, но тоже выпил. В голове прояснилось. Они закурили.

– Красивая, – кивнул Николай на плакат над столом.

Виктор Павлович удовлетворенно улыбнулся. Ему было приятно, что Николай оценил девушку на плакате. И потому он произнес ответный комплимент:

– Твоя законная тоже ничего.

– Ага, – крякнул с гордостью Николай.

И они выпили еще по одной – за женщин. Потянуло на откровенность.

– За что бьешь-то? – спросил Виктор Павлович. – Вчера вот опять…

– Потому как стерва, – люто глянул на него Николай. – Совсем убью!

У Виктора Павловича похолодело в животе. Он не желал быть замешенным в преступление, даже косвенно, и поэтому начал отговаривать соседа.

– Убьешь – посадят, свою жизнь загубишь. Оно тебе надо?

– А я свою жизнь уже загубил, – Николай тыльной стороной ладони смахнул подступившие к глазам пьяные слезы. – Когда в жены ее взял.

Он наполнил свою рюмку, выпил, уже не предлагая Неделину, и продолжил исповедь.

– Спрашиваю: зачем замуж шла, если не любишь? А она мне: мол, мне все равно тогда было, что замуж, что в петлю… Парень у нее в армии погиб. Знал я его, хороший парень был. Да я-то чем виноват? Все для нее, разве что звезд с неба не приносил! Говорит: пыталась я тебя, Коля, полюбить, да не смогла, ты уж прости меня…

Николай размазывал по отекшему от чрезмерного пристрастия к алкоголю лицу слезы и все говорил и говорил, пытаясь высказать все, что наболело на душе. Но легче ему не становилось. Он только озлоблялся.

– Брось ты ее, – посоветовал Виктор Павлович. – Мужик ты еще в соку, найдешь себе другую.

– Не могу, люблю я ее, – гулко ударил себя во впалую грудь Николай. – Сам понимаю, что не жизнь у нас с ней, а мука. Но через себя переступить нет сил… Уж хоть бы померла она, что ли!

Николай Павлович с отвращением поставил на стол рюмку, которую собирался выпить, и назидательно сказал:

– Ты не прав, Николай! Ибо сказано: «Не возжелай смерти ближнего твоего».

Но Николай его не услышал. Некоторое время он еще посидел, низко склонив голову, затем, что-то решив для себя, встал, придерживаясь за стенку.

– Я, --">