Вадим Иванович Кучеренко - Красивая лживая сказка

заявился сегодня в налоговую инспекцию незадолго до окончания рабочего дня и остался вдвоем с Наташей, когда он, Неделин, ушел, проявив постыдное малодушие. И Виктор Павлович тут же пригнулся, спрятался за чьи-то спины. Сердце его кольнула обида. «О, женщины, – с горечью подумал он, повторив услышанную им где-то и когда-то красивую фразу: – Вам имя вероломство!» Он испытывал сейчас такое чувство, словно на принадлежащую ему вещь заявил свои права другой, а он не в силах противостоять его наглой претензии. Сам принц датский Гамлет, обвинявший свою мать-королеву, едва ли был несчастнее его…

Фильм внезапно потерял для Виктора Павловича всякий интерес, его потянуло в сон. Темнота в зале и приятная тихая музыка, под которую на экране танцевала симпатичная индийская девушка в красивом зеленом сари, только усиливали сонливость, вызванную выпитой ранее водкой. Он клевал носом, пока чуть было не коснулся головой спины сидящей перед ним женщины. Лишь тогда встал и вышел из кинозала, напоследок от души оглушительно хлопнув дверью.

На улице было сумрачно, тусклые фонари почти не освещали дороги. Начал моросить мелкий дождик. Виктор Павлович поднял воротник плаща и, выругав себя за то, что не надел шляпу, зашагал по тротуару к остановке трамвая. Сначала шел быстро, но постепенно сбавил шаг, часто спотыкаясь и кляня на чем свет стоит дождь, выщербленный асфальт, свою не сложившуюся жизнь, а пуще всего – глупую приманку для дураков, которой люди дали имя любовь.

«Нет ее и не надо, – думал Виктор Павлович Неделин, мужчина уже не первой молодости и неразличимой в вечерних сумерках наружности. – А только зачем же обманывать?»

Он вспомнил вычитанную где-то фразу, что во всяком преступлении следует искать того, кому это выгодно. И еще долго брел по улице, давно уже в задумчивости пройдя мимо остановки, и рассуждал, кому же это было выгодно, чтобы люди на земле верили в красивую и лживую сказку – любовь…

--">