Анастасия Ганке - Межсезонье. Сборник стихотворений

и верить

в чудеса.

меня учили сидеть ровно, писать красиво,

под наклоном выводить "домашняя работа",

учили всё-таки любить

и быть любимым,

но говорили: "первым делом всегда самолёты";

меня учили уступать места старушкам и детям,

смотреть по сторонам, особенно – у поворота,

мне говорили: "ты родился —

а значит – на свете

есть обязательно полюбящий тебя

кто-то".

и этот кто-то, как и ты, встаёт по утрам и

пьет чай на кухне без сахара (может, с ним);

этот кто-то любит маму, и говорит маме:

"как хорошо,

когда ты любишь,

когда ты любим";

и этот кто-то, как и ты, ещё, конечно, не знает,

что побежит, осматриваясь на поворотах,

мимо старых киосков и сонных трамваев

однажды его полюбящий странный кто-то.

и его учили тоже любить, быть любимым

и прятать нос в воротник назло зиме,

называли его хорошеньким,

славным,

милым

и, конечно, сказали ему обо мне.

и даже если мы не встретимся,

пусть будет кто-то,

кого я должен был любить, весь мир променяв;

пусть он полюбит крепко-крепко

кого-то другого,

другого "кто-то", и пусть будет он, а не я.

а меня учили любить и быть любимым,

нести ответственность за попугая, котенка, пса;

меня учили,

но почему-то не предупредили,

что самый любимый "кто-то" – это я сам.

17 февраля 2021

***

нет у моей России

шелковых светлых кос,

искры в лучистом взгляде, нежно-румяных щёк;

она по земле танцует, влажной от горьких слез,

босая и без футболки,

и мне где-то по плечо.

и что-то в ней есть ещё,

о чем я пока не знаю;

короткие волосы знаменем,

в наушниках русский рок.

и тонкость избитых ног

и тушь, по щекам стекая,

расскажут о том, какая

она у меня – Россия.

и смех невпопад прости ей,

и битые стекла бутылок,

и взгляд, что так хмелен и пылок,

и песни покойников тоже.

пой-подпевай, если можешь.

нет у моей России

тепла в тонких венах синих,

она носит цепи, кольца,

серебряные кресты,

доверчива, как ребенок,

родившийся с тонкой кожей;

и это – моя Россия.

какой её знаешь ты?

27 апреля 2021

***

в семь ноль пять светотень начинает шаг —

раз-два-три – по комнате из-за штор.

я с постели. только учусь дышать

полной грудью. мне солнечно

и хорошо.

в простыне джиороссовских диатриб

я встречаю утро и верю в мир;

мне мечом – мой стих, первым бликом – нимб

и эгидой зной из чужих квартир.

слышишь, я

покорю

миллион сердец,

ещё сотню безжалостно страстью выжгу,

если я – война, если я подлец,

если взять за руку тебя не вышло.

если мне нельзя! то я буду смерчем,

цунами сжигать города и страны;

у меня в запасе остался вечер

рядом с тобой. закатом алым

моя светотень в семь ноль пять растает

и прочь из-за штор в окно – до встречи.

утром, когда загремят трамваи,

я стану бурей.

я стану смерчем.

14 июля 2021

***

знаешь, милая,

я б любовь твою выменял

в аукционе на слово

и словом этим

исписал гаражи,

а потом его про́дал

снова.

знаешь, милая,

в звуке имени

меня ничего не колышет,

мне любовь не выдали,

так возьму силою,

вырвав из детских книжек.

знаешь, милая,

опустело бы

сердце больного конвульсией,

растеклось бы жижей

лилово-синею,

спрятало в теле пульс бы.

знаешь, милая,

без текилы

мне к тебе нет дороги,

у меня воля львиная,

я и лавина

одинаково одиноки.

знаешь, милая,

невыносимо мне

жить – я больной и нищий,

я ищу любовь, верю —

где б ни носило,

она меня

тоже

ищет.

18 июля 2021

***

Я приду

и раскрою

груди наждак,

плоть разорву, распахну, как пальто;

вот он я – голый смешной дурак,

все со мною не так,

все со мною не то.

Только ты

улыбаешься. Или смешно

смотреть на меня, такую громадину,

в темной прихожей за тайной штор

с сердцем в кармане

чужим, украденным?

Видишь – дрожит. Ещё бьётся, живое!

спросишь – откуда достал? А я

вырвал его, не спросив, сколько стоит,

у прохожего —

и убежал, смеясь.

А нечего

в парках и на мостовых

гулять с нараспашку раскрытой грудью!

Вы знали вообще,

что среди живых

ходят несчастно пустые люди?

Вот так – без сердец.

И внутри – эхо звонко.

Раскроешь – гулко, темно и пыльно,

так, что лопаются перепонки!

Там кровь не вскипает. Она остыла.

Им нечем дышать

и любить тоже нечем,

и ходят они и сердца крадут

у прохожих любовников и беспечных

мальчишек.

В карманах домой несут.