Анастасия Ганке - Межсезонье. Сборник стихотворений

вбежит на озябший порог апрель.

наверное, так уж заведено:

финальные титры в конце кино,

сеансы

без шансов, и только на фото

страх

перед эшафотом.

наверное, имя твое сохраню я

в дымке туманной любви июня,

в стуке колес, в полдне летнего зноя,

оно навсегда со мною.

24 июня 2020

***

взвейся,

юность моя, синей лентой,

пёстрым пламенем над Невой.

хочешь, Волгою стань,

хочешь, Леной,

солнца обручем над головой.

хочешь, в окна стучись рассветом,

хочешь, тонкой, как вальс, струной

на двух нотах вперед куплета

свою нежную песню пой.

а захочешь – столкнешь,

чтоб с камня

я летел, чтоб разбил колени,

чтоб ещё раз

за твое имя

я тебя полюбил сильнее.

чтобы, нежная, посмотрела

на меня, как на милого друга;

будь Джульеттой, а я

Отелло,

а потом по периметру круга

мы пойдем.

и споем, и спляшем

над восходом покатых плеч,

это юность моя —

без башен,

но с парфюмом желанных встреч.

это юность моя синей лентой

вокруг талии женской вяжется.

я не снюсь ей.

и в сказке этой,

мне, наверное, тоже кажется.

она любит цветы и слезы,

и любовь проверять тоской.

говорит мне: "ты станешь взрослый,

не смогу больше быть с тобой.

сердце страсть переждет. устанет,

как пройдет двадцать две весны.

мы чужими друг другу станем,

и меня не увидишь ты.

но как будешь измотан, вспомни,

какой цвет был у моих глаз,

а за этим – как цвел шиповник

и как пахнет весною вяз"

взвейся, юность моя,

синей лентой,

пионерским костром,

чтоб с дымом,

чтобы помнил я:

этим летом

я, в конце концов,

был любимым.

25 июня 2020

***

я – поле с ромашками,

нежность июля

в конвертике из-под тюля;

полет вверх тормашками,

пятиэтажки,

рубашки на спинке стула.

я – одуванчик,

твой сарафанчик,

белые босоножки,

рыжий

задорно-веснушчатый мальчик

Серёжка.

ладошка в ладошке.

я – голубое, лазурное небо,

я – шестой час утра,

я – твоя кухня, где пахнет хлебом,

который пекли вчера.

я – старый двор,

коленка в зелёнке,

твой пионерский галстук,

память о том,

каково быть ребенком,

который всегда смеялся.

я – твой чердак,

заваленный хламом;

сборник стихов Толстого;

я – шелк и бархат

руки твоей мамы

и нежность.

опять по-новой.

я – твоя грусть,

но не бойся, милый,

я – тепло-синий свет,

я – грусть по времени,

книгам

и пыли,

которых не будет

и нет.

15 июля 2020

***

а слышите?

кровь кипит!

в зубах у могильных плит,

у кладбища между ребер

святыня и монолит.

а слышите?

сердца стук!

теплом от любимых рук

живёт и трепещет песня,

как каждая

из подруг.

а видите,

как я молод!

огниво в январский холод,

я не человек,

а пламя,

страшнее морских штормо́в.

скажи!,

когда снег растает

крылом южной птичьей стаи,

на что́ будешь, умирая,

отважно пойти

готов?

20 июля 2020

***

мне не снится рокот космодрома —

снятся твои черные глаза,

снится космонавту, что до дома

остается только три часа.

снится спутнику, что он давно запущен,

что обласкан солнечным лучом,

что он с космосом,

бездонной темной гущей,

кольцами Сатурна обручен.

спит земля. ей снится командир

на борту своей большой ракеты.

страшно ей: ведь он

совсем один

в открытом космосе.

о, командир! ну где ты?

твой ровен пульс. и сердце ровно бьется,

и снится родина —

твоя планета-мать.

успеешь ли,

когда Земля взорвется,

в последний раз

её поцеловать?

21 августа 2020

***

созвездие боли – сеточка вен

холодных запястий у неба.

дом мой – как осень —

без крыши и стен,

и я позабыл давно, где он.

пусть закипит моя кровь под корой

деревьев

и в жилках листьев,

пусть ветер с юга летит домой,

слез пелену за мной выстелив.

пусть рвет когтями осенний сплин

неба унылую лужу;

я возвращаюсь с зонтом один

вослед за январской стужей.

пусть ветер с юга, озябший и кроткий,

мальчишкой в коротких шортах

несется по полю и метеосводкой

стучится в аэропорты.

пусть сонный пилот на борту самолета

признается небу в любви;

пусть он заскучает во время полета

по каждой крупице земли;

и пусть через тысячи лондонских башен

лишь над Москвой-рекой

он улыбнется: "гроза – не страшно,

если летишь домой".

и пусть меня так же, как и его,

уставшего и седого,

северным ветром с чудских берегов

сердце потянет к дому.