Фёдор Вадимович Летуновский - Как ты там?

Фёдор Летуновский Как ты там?

Отлив

Просыпаясь по будильнику в шесть утра, ещё в темноте, я убирал в рюкзак бутылку с водой и сразу выходил из дома.

На улице в это время можно было увидеть лишь какого-нибудь одинокого, идущего по своим делам человека, а в предрассветной тишине очень внятно, без помех, разносились на дальние расстояния звуки от одного из храмов. Это могло быть пение, либо чтение сутр или просто музыка, которая была здесь повседневным фоном и никогда не надоедала. Иногда трансляции из двух соседних храмов вступали между собой в резонанс, тогда мелодии и голоса сплетались в единую нить; веками ткалась она, чтобы установить связь между сочной Керальской землей и высоким экваториальным небом, где нет Млечного Пути и все созвездия так незнакомы.

В конце улицы начинался океан, здесь располагалось священное место для пуджи по умершим родственникам, поэтому в любое время суток тут всегда сидят на берегу люди, вместе с брахманом осуществляющие ритуал за упокой душ их близких. Даже сейчас, в темноте, несколько больших семей находились там, склонившись перед стоящими в песчаных углублениях свечами, а у их ног лежали лепестки цветов на пальмовых листьях.

Обычно я всегда проходил дальше, потом раздевался и делал свою йогу, только в это утро длинная и широкая полоса пляжа под обрывом была полностью залита водой – ночью, видимо, штормило посильней, чем обычно. Начинало светать и я хоть с трудом, но нашёл сухой участок песка у камней и поздоровался с несколькими мужчинами, которых я часто здесь встречал. Один из них – известный городской ювелир, который каждый день, перед работой исполняет тут сложные асаны, а остальные либо следуют за ним, либо совершают пробежки вдоль береговой линии или бросают друг другу тарелочку.

Но сегодня было первое утро, когда я не почувствовал привычной прохлады – лёгкий бриз больше не дул с океана, словно где-то наверху точно по расписанию отключили небесный вентилятор. Это начался март, и теперь кто-то невидимый, но, очевидно, почитаемый местными жителями представитель сил природы, каждый день будет плавно поворачивать ручку повышения температуры.

Солнце из просто жаркого станет злым и опасным, а дожди из неожиданного праздника превратятся в неудобную повседневность. И если в начале месяца они ещё будут приносить прохладу, то в конце сезона уже не смогут остудить воздух, оставив для не успевших уехать лишь одно эстетическое удовольствие – наблюдать каждый вечер красивые грозы с разноцветными молниями, бушующими в океане.

В моём родном городе первый день весны никто не отмечает – причин для этого нет, март уже давно считается почти зимним месяцем, но меня не покидало ощущение, что с этим числом связана какая-то дата, некое событие, которое я не могу сейчас вспомнить.

Понемногу становилось светло, индийских йогов и бегунов сменили первые европейцы, пляж оживал на глазах; только одна последняя яркая звезда на юге продолжала ещё гореть, и я называл её Утренняя Венера.

Рассветные волны – самые ласковые и спокойные, у них нет крутого пенного гребня, что уже после полудня норовит накрыть тебя с головой, в это время хорошо плавать вдоль берега, а к тому моменту, когда солнце показывалось из-за обрыва, я обычно завершал свою дистанцию длинной чуть более километра. Мимо меня быстро проходили лодки рыбаков – маленькие и узкие; деревянные, сделанные всего из трёх толстых брёвен, либо пластиковые, но всё равно повторяющие форму трёх пальмовых стволов, как свои традиционные очертания. Умещалось на них обычно по два человека, их головы и шеи были замотаны полотнищами, иногда они улыбались и махали мне рукой, а я махал им в ответ.

Но сейчас, не чувствуя под ногами земли, только лишь глубину верхнего и нижнего океанов, я всё пытался вспомнить что-то про сегодняшний день, а когда над Клифом поднялось солнце и его первый, ещё ласковый луч попал на сетчатку моего глаза, то в сознании словно произошла вспышка. Это распахнулись все двери проходных комнат в глубине моей памяти. Ну конечно, сегодня же день рождения Илюши. Моего друга, которого я больше никогда не увижу.

Этот человек был тем, кто всегда находился в эпицентре циклона – самой спокойной его точке, откуда удобно наблюдать бушующий по сторонам шквал. Он парил по жизни, как парашютист в потоках восходящего воздуха, или неожиданно появлялся, как ледяное ядро кометы, что стремглав проносится --">