Малика Бум - Любовь Разина

Малика Бум Любовь Разина

— …надо с этим что-то делать!

— …даже сюда опаздывает!

— …гнать его надо!

— …или бойкот ему устроить!

Пятеро мальчишек, собравшись на заброшенной веранде школьного двора, шумно обсуждали возникшую с недавних пор проблему. Проблема, вызванная на суд аккурат после шестого урока в эту самую беседку, бессовестно опаздывала уже на 20 минут.

— А я тебе скажу, почему..! — кричал во все горло Сережа. Голос у него был тонкий и писклявый, и как бы не старался он перекричать одноклассников, это выходило у него с трудом, вдобавок смешно и нелепо.

— Где, вы думаете, он?! — не унимался Сережа. — А он на Циолковского, 2б. Вот он где!

Сережа победоносно вздернул свой веснушчатый нос и поднял вверх указательный палец. Мальчики переглянулись, выдержали короткую паузу и снова затараторили наперебой.

— …а может ему всадить как следует? — закричал долговязый Вовка. Эта идея пришла ему в голову давно, но, поймав нужное настроение друзей только сейчас, он-таки решился ее озвучить. В довесок к своим словам он театрально пнул свой портфель и тот шумно слетел с веранды на землю.

Кто-то хихикнул. Сережа, как зачинщик сего собрания, только дернул бесцветной бровью, потом плечами и молча стал размышлять над предложением.

— Только, чур, все вместе! — наконец закричал он, расталкивая друзей, уже принявшихся в шутку драться. — А не как в прошлый раз! Ты! — ткнул он грязным пальцем в Гришку. — Ты больше всех его знаешь, а ничего не говоришь!

Гришка сжался, спрятал голову в плечи. Он вообще здесь был лишним и попал в этот заговор совершенно случайно, торопясь на секцию, а не на веранду. Он заметно нервничал и все время смотрел на наручные часы. Пользы от него не было никакой, и Сережа, слегка всадив в его плечо кулаком, только укоризненно цокнул и отмахнулся от Гришки как от мухи.

— Успокойтесь! — вмешался Ванька. Для шестиклассника он был очень маленького роста, с неестественно белыми волосами и вечно красным лицом. Как порядочный отличник, он носил очки и значок, выданный ему еще в прошлом году за успехи в учебе. Ванька был рассудительным и всегда говорил по делу.

— Давайте присядем! — сказал он и ребята, как по волшебству, расселись на кривую лавку. — Дано, — деловито продолжил он, — Пашка Разин и Любка Дорофеева.

— Фу! — тут же отреагировал Сережа и надулся как пузырь.

Ванька загнул два пальца левой руки, стоя перед ребятами, как докладчик.

— Как следствие: опоздание, уход от коллектива, игнорирование друзей.

— Со мной сегодня на музыке не сел! — вставил свое слово Колька и обиженно отвернулся. — Сел на заднюю парту и весь урок что-то писал.

Сережа хотел на это замечание съязвить, но рассуждения Ваньки заставили его промолчать.

— Решение, — продолжал Ванька голосом, не требующим возражений. — Ответный игнор!

Не успел он договорить, как со стороны друзей посыпались громкие за и против и Ваньке стоило большого труда усадить всех обратно.

— Далее, — выдохнув в наступившую тишину, сказал он. — Обсуждать тут нечего..!

— …да отмутузить его, да и дело в шляпе! — как — то неуверенно произнес Сережа. Ему почему-то было больше всех обидно и за себя и за коллектив.

Слова Сережи Ванька услышал, но продолжил с непробиваемым лицом и деревянным голосом.

— Такое поведение, как говорит мой отец, это свинство! И в данный момент, — Ванька демонстративно опустил взгляд на наручные часы, выдержал паузу и в гробовой тишине выдал свой вердикт, — мы имеем дело с предательством!

И — грянул гром! По ровному ряду ребят прокатилось еле слышное «о-о-о», вдруг поднялся колючий ветер, растрепал ребятам волосы, надавал по щекам…

— Ливанет!!! — закричали мальчики, бросившись врассыпную с веранды смотреть на нависшую над самой крышей черную тучу. Разбирая дело Разина, они совсем не заметили надвигающуюся грозу и встретили гром над головой радостным криком. Он гремел то отдаленно, где-то за пределами трехэтажного здания школы, то слишком близко, вновь загоняя их в свое временное пристанище. Они весело прыгали по деревянному полу и, казалось, нет ничего важнее этой дикой пляски перед спасительным дождем. Но, как любил говорить рассудительный Ванька, «всего хорошего — понемногу». И едва он закончил эту фразу, силясь угомонить расшумевшихся одноклассников, как в унисон прокатившейся где-то вдалеке очередной волне, --">