Ана Гратесс - Литургия по смыслу

них экстазируем примерно также как вы получаете экстаз от сексуального оргазма.

– Ну ничего себе!

Листок свалился на теплую земь, принялся кувыркаться-кататься, а слова все вибрировали в воздухе:

– Мы живем по большей части в энергетическом мире вращения, чем на физическом плане. А так как романтика с любовью самое заряженное сладостью «топливо», то мы за ним и ходим, выхаживаем, а иногда и охотимся по-тихому. Нам не нужно чтобы человечки знали о наших деятельных вертунах, потому что нас станут избегать и бояться. Нам того вовсе не нужно!

Я впала в думы. Во мне что-то начало пошевеливаться. Из глубин памяти стали вылезать некие странные картины, о клубящихся облаках, о разноцветии сознательных сполохов.

Розовое с красным прибрались ближе к пониманию. Инопланетные сущи жаждали своего «топлива», а мы – люди, оказываемся для них чуть ли не единственными источниками этой дивной «сладости». Что же делать?

– Верно говорил старик в белых одеяниях, – сказал Листок. – Любое важное действие, связанное с энергиями, нужно проводить в «церкви».

– Нужно так нужно. Я пойду с тобой, мне требуется разобраться с собственными проблемками, а заодно посмотреть и на ваши. Уж больно они зацепили мое внимание.

Какие у меня могут быть проблемы, что их необходимо решать внутри того белого высокого здания? Эта глупость, похоже, мне будет дорого стоить. Но интерес занимает все видимое пространство. Я чувствую, что должна туда вернуться.

С листовой плоскостью мы шли теперь размеренным шагом. Не близко, не касаясь друг друга, но рядом. Внешне от моего друга в этой суще не осталось практически ничего, но что у того творится внутри? Вряд ли мне удастся когда-нибудь узнать об этом.

Просторные думы заполняют черепную коробку. Из головы не выходят образы цветов, в частности роз. Они лучатся радостью роста, любви и созидания. Моя нога совершенно успокоилась. Мы шагаем просто, без изысков напоминая собой человеческих отпрысков.

Здание уже показалось на горизонте и мне стало как-то особенно дурно или наоборот хорошо… Уже не разобрать толком. На глаза словно бы туману напустили. А Лист все крепчал, и казалось, находился в предвкушении. Он уже не вибрировал, жалобно не скулил, но шел уверенным шагом, смотря прямо перед собой, вперед.

Когда мы подошли к «церкви», мне показалось, что она стала больше и выше, чем мне запомнилось с прошлого визита. Над дверью красовалась все та же эмблема со звездой и розами вокруг нее.

Наши тела вошли внутрь и обоняние потеряло ориентацию. Нахожусь ли я в раю, где порхают дивные ангелы, где поют блистающие арфы, где небо блестит словно на него высыпали тонны голографических блесток? Дивное дивное дивное!

– Ты можешь идти, подруга? – Спросил Листок, поддерживая своей бумажной породой меня за локоть.

Я отмахнулась и пошлепала дальше. Мне было знамо, что шагать нужно к постаменту. Да, он снова здесь, так же, как и скамейки рядами выстроенные.

Письмена внутри сознания начали зажигаться, забавно щекоча мысли. Обрывки картинок-образов маячили то тут, то там. А я шла вперед. Силы меня все оставляли и оставляли, но я знала, что финал близок. В конце концов интерес будет удовлетворен!

Из невидимой двери вышла та сущь, которую мое тело встретило недалеко как вчера. У появившегося пришельца в подобии рук была охапка розовых и красных роз, а еще некий переливчатый сосуд из материала похожего на металл.

– Древность себя делает, моя дорогая! – Сказал «человек».

Он вынул из кармана своего белого одеяния блестящий каменьями медальон из серебра и золота. Я уже была за постаментом. На мою шею опустилась драгоценная тяжесть. Лист расселся на ближайшую скамью. Волшебство начиналось!

– Я – длительное, пургавое, шепчущее во снах молитвенную милость. Среди столпов основания нашего времени, среди сумрачных неопределенностей по другой стороне жизни цветет Любовь и Красота. – Сеяла сущь свои маленькие семена, говорила она размеренным тоном пастыря.

– Речами выстроена цепь причин и следствий. Мы называем Смысл вершиной заблуждения и говорим, что если сущность хочет увидеть звездный полог над головой, ей нужно отринуть понятие Смысл и саму его трансцендентную основу!

И затрещали лиловые молнии в высоте и озарился потолок светом деятельного инферно. Мои тела от усталости пали на пол, и он был теплым. Сознание снова начало засыпать, но я все-равно все видела и ощущала, хотя восприятие и было в некой --">