Валерий Яковлевич Брюсов - Валерий Брюсов_АЛТАРЬ ПОБЕДЫ (Повесть IV века)_1913-020 (Глас А.Л.№1)

тем, чтобы забавляться. Мы девушки бедные, и наши дни
должны будем посвящать работе. А в свободные часы нам останется время только
посетить церковь или поклониться мощам
святых, что вряд ли для юношей, каковы вы
двое, будет занимательно.
Мне стало стыдно, и я начал убеждать своего друга прекратить его настояния. Кончилось тем, что нам не осталось другого, как
мирно проводить девушек до указанной ими
гостиницы, причем Ремигий не переставал
делать весьма нескромные намеки понра-

вившейся ему Лете, которые заставили бы
краснеть любую девушку моего родного города. Но Лета, не смущаясь, отвечала ему, и
обмен остротами продолжался во всё время
пути.
Когда мы уже прощались, Реа, почти не проронившая во всю дорогу ни слова, внезапно
обратилась ко мне с вопросом:
— Твое имя точно Юний?
— Так, по крайней мере, — ответил я немного
обидчиво, — зовут моего отца и звали деда и
моих предков. Имя это не бесславно в истории. И каждому человеку свойственно знать
свое имя.
— А сколько тебе лет? — спросила девушка.
Как всем юношам, мне хотелось казаться
старше своих лет, и я ответил:
— Если ты это хочешь знать, мне девятнадцать лет.

— Неправда! Наверное, восемнадцать! — живо возразила Реа.

участь: в Риме у тебя не будет недостатка в
деньгах.

Смутившись, так как она была права, я сказал:

Я же в глубине души был обеспокоен всем
этим происшествием, в котором участвовал
против воли, и не без боязни помышлял о
том доносе, который может сделать на нас
неизвестный сириец.

— Да, мне будет девятнадцать лет через несколько месяцев. Но откуда ты это знаешь?
Она ничего мне не ответила, только загадочно улыбнулась и потом произнесла:
— Мы ещё с тобой увидимся, Юний.
После этого мы расстались у двери гостиницы, где жили девушки. Ремигий был несколько опечален тем, что столь любопытное приключение не привело нас ни к чему,
но вознаграждал себя насмешками надо
мной за внимание, оказанное мне старшей из
сестер, которую он упорно называл «старушкой».
— Если ты так нравишься старым женщинам,— говорил он, — будь спокоен за свою

III.
Недолгая дорога от Римского Порта до Города оказалась крайне утомительной. Кроме
нас, в реде ехали два купца, торопившиеся
по своим делам, и Ремигий тотчас поспешил
блеснуть перед ними своими познаниями. Он
объявил, что он также сын купца, и завел
бесконечный разговор о торговле с серами и
синами шёлком и другими товарами, о преимуществах сухопутного пути через Бактриану перед морским через Египет и Индию, о сирийском холсте, фригийском сукне,

галатской шерсти, золотошвейных изделиях
атталийцев, о знаменитой ярмарке в Батне, о
налогах, порториях и разных сборах. Воспользовавшись этим, я большую часть дороги мирно дремал, пока мимо мелькали огороженные виноградники, оливковые рощи и
ряды великолепных вилл. Сквозь сон я слышал ещё речи о саксонских пиратах, долгое
время не пропускавших купеческих кораблей
в Британнию, о разбоях франков, прогнанных Феодосием за Рейн, о торговле с берегами Понта Эвксинского, которая в наши дни
решительно пришла в упадок после войн с
готами и разрушения ими многих городов, и
мой Ремигий во время этого разговора, как
из рога Фортуны, сыпал имена, названия,
цифры, проявляя такое же знание торгового
дела, как раньше Рима и реторики. Я не мог
ещё раз не подивиться на разносторонность
дарований, какими одари боги этого юношу,
готового то вести философский спор, то
вмешаться в уличную драку, и, под говор

своих спутников, заснул, наконец, крепким
сном.
Когда я проснулся, был уже вечер и мы приближались к Городу. Дорога стала гораздо
более оживленной, поминутно то встречались нам, то обгоняли нас всадники, колесницы, повозки, скакали вестники, везя какие-либо правительственные распоряжения,
быстро проезжали карпенты, в которых виднелись важные лица, может быть, какихнибудь сановников; медленно тащились
плавстры, запряженные мулами; шли пешеходы и порой мерным шагом проходил отряд
войска под предводительством конного
центуриона; с краев дороги доносились жалобные просьбы нищих, просивших милостыни, кто «ради Христа», кто «во имя Юпитера»; вдоль дороги стояли теперь ряды
мраморных гробниц, и с них смотрели на нас
каменные лики мужчин и женщин, в сумраке
казавшиеся особенно важными, а вдали темной громадой уже вырисовывались --">