Елена Яковлевна Данько - Деревянные актёры

чисто
выбритом лице. Он заставил нас с Паскуале ещё раз повторить ту сцену,

в которой Труффальдин гоняется за голубкой по всей кухне.

-

Эта сцена всегда иравилась зрителям,

-

сказал он.

Только смотрите, чтобы голубка не запуталась в нитках Труффаль-

дина. Иначе всё будет испорчено!- крикнул из-под тропы дядя Джузеппе.
77

Он целый день ползал по тропе и по сцене, проверяя все нитки

-

хо­

рошо ли распадаются апельсины на части, легко ли растворяются ворота

замка Креонты, прямо ли стоят пальмы в пустыне?

Своих кукол мы должны были проверить сами.

ПРЕДСТАЕ>ЛЕНИЕ
тот вечер толпа зрителей так напирала на нашу дверь, что весь ба­

))

лаганчик дрожал, а дверная занавеска лопнула. Мариано не поспевал
получать деньги за вход.

Когда я услышал топот и смех толпы и, припожив глаз
к дырочке в занавеске, увидел,

как зрители

рассаживаются

на скамьях, у меня душа ушла в пятки. Руки дрожали, во рту
пересохло. Ни за что я не смогу вывести Труффальдина на

сцену и говорить за него перед таким множеством людей!
Но гости синьора Гоцци не приходили. Он сидел один

в пустом ряду кресел перед сценой. Ему это наскучило,
и он пришёл к нам за занавеску. Он стоял возле тропы,

утирая платком пот, струившийся со лба. Позади него на
тропе висели куклы: король в золотой короне и в крас­

ном плаще, Тарталья на тонких голубых ножках, Паита­
лоне с острой бородкой, и, почти прикасаясь к локтю
синьора Гоцци, висели ещё две куклы, прикрытые
мешком

...

Вдруг синьор Гоцци раздвинул занавеску и, улыба­

ясь, шагнул вперёд. И тотчас отступил обратно, досад­
ливо махнув рукой. В креслах появились два гостя

-

это

были два щёголя в кружевах, с завитыми локонами. Они пе­
ресмеивались и переглядывались, припожив лорнеты к гл а­

зам. Как видно, не этих гостей ждал синьор Гоцци.
Паскуале окликнул меня.

78

Он сидел на тропе, свесив ноги, и старался не стучать зубами.

-

Эх, девчонки, слюни распустили!

Пьетро запустил в меня апельсинной коркой и удрал. Я бросился за

ним, чтобы дать ему взбучку, и ... замер на полдороге. Пробегая, Пьетро
задел моего Труффальдина, и носатая голова Труффальдина откачнулась
в сторону, совсем отдельно от туловища!
Ах, ещё утром я видел, что колечко, соединяющее голову с тулови­

щем, разогнулось. Я тогда же взял щипцы, чтобы зажать проволоку по­
крепче, но в эту минуту Пьетро и Лиза вышли на площадь зазывать народ,

и я побежал за ними ... Разве я могу вывести Труффальдина на сцену, если
его голова качается на нитках, как маятник, ничем не скреплённая с туло­

вищем! Я побежал за щипцами.

-

Готово!

-

крикнул Мариано.

-

На тропу!

Щипцы куда-то провалились ... Меня бросило в жар ... Я схватил Труф­

фальдина и зубами изо всех сил стиснул проволочное колечко. Голова стала
на место. Труффальдин будто усмехнулся, откачнувшись к стене.
Тут скрипка заиграла знакомый весёлый марш. Я влез на тропу. Когда
играет музыка, ничего не страшно. Держа наготове кукол, мы с Паскуале не­
вольно подпевали скрипке. Марш кончился, Пьетро потянул верёвку занаве­

са- толпа зашумела и засмеялась. Её дыхание заколебало огни свечей. Яви­
дел перед собой только освещённый пол сцены, маленькое кресло, в котором
сидел больной Тарталья, и стоявшего возле него короля в бумажной короне.
Молчаливая жена Мариано дёргала короля за спинную нитку, заставив
его поднять ручки к деревянному лицу. Казалось, король рыдает.

-О сын мой Тарталья! О сын мой! Ты умрёшь, и старость моя прой­

дёт безутешная!

-

басил Мариано.

-

Пусти, чёрт!

-

Пьетро толкнул меня локтем и вывел на сцену Паи­

талоне в чёрном бархатном плаще.
Король жаловался, Паиталоне его утешал и придумывал, как бы рас­
смешить Тарталью.

-

Созовём народ на празднество!

-

сказал король, и они оба медлен­

li О ушли за кулисы, топая деревянными ножками.

А Тарталья остался в кресле, грустно повесив головку.

79

Я сбросил мешок, покрывавший двух кукол. Тяжело дыша, Паскуале
поставил их за кулисы, и мы взяли ваги. Зрители знали, что сейчас выйдут

министр Леандр и красавица Клариче и станут сговариваться, как бы им
погубить Тарталью.

Но Паскуале, бледный, закусив губу, вывел на сцену толстого, --">