Александр Леонидович Струев - Царство. 1958–1960

Рокоссовский — люди заслуженные и нашу сторону взяли, но кто знает, как они себя дальше поведут? Надо их как-то пораспихать. Рокоссовский сейчас где?

— Командует войсками Закавказского округа. Его туда Жуков перед своей отставкой упёк.

— Вот мститель, друга сплавил! — Хрущёв подвинулся к столу и, наколов вилкой соленый груздь, потянулся к рюмке. — Мы вот что сделаем, — он почесал мизинцем кончик носа, однако рюмку с водкой при этом не выпустил. Он всегда теребил нос, если думал о чём-то существенном. — Константиныча надо в Москву вернуть, заместителем твоим сделать.

— А чем ему командовать?

— Ничем. Будет командовать Группой генеральных инспекторов. Назначим его Главным военным инспектором, через тире, заместителем министра обороны. Как?

— С умом придумано!

— Одним выстрелом двух зайцев убьём. С одной стороны, Константиныч замминистра станет, а с другой — ничем не командует. Это раз! Теперь что касается Штеменко. Он где?

— Отпуск догуливает.

— Место начальника Главного разведывательного управления важное. Штеменко там держать не годится.

— Его куда?

— Давай в Приволжский военный округ.

— Командующим?

— Обиженного командующим нельзя.

— Так он, вроде, не обижен?

— Как с ГРУ сдвинем, смертельно обидится.

— Понял, понял! — закивал Малиновский. — Так кем тогда?

— Заместителем командующего округа по учебным заведениям, и пусть в Москву не показывается, понял?

— Понял, Никита Сергеевич, понял!

— Это мера временная, я про Москву имею в виду, чтоб подостыл.

— А на его место кого?

— Ты, Родион, меня не торопи, ты мысли слушай.

— Слушаю, товарищ Верховный Главнокомандующий!

С 1 января Хрущёв стал Председателем Высшего Военного Совета, Верховным Главнокомандующим Вооруженными Силами.

— Теперь о Ерёменко расскажи.

— Маршал Ерёменко командует Северо-Кавказским военным округом, — сообщил министр.

— И его от командования освободить и в Группу генеральных инспекторов определить.

— Есть!

— Желтова, политрука, я в ЦК заберу, у себя помурыжу. Кто ещё из сомнительных остался?

— Конев больно строптивый, нос по ветру держит, — проговорил Малиновский.

— Это у Иван Степановича есть, но мы, Родион, под корень резать не можем, некрасиво будет.

— Согласен, Никита Сергеевич, абсолютно согласен!

— С маршалом Коневым надо погодить. Попозже до него доберёмся, через годок-другой. Может, к тому времени и новый списочек из военных созреет. Ты Гречко к себе придвинь, сделай его командующим сухопутными войсками. На Гречко и на Бирюзова можем смело положиться. И Баграмяна в министерство возвращай, а то Жуков толковых людей разметал. Баграмян наш где?

— В Академии Ворошилова начальствует.

— Нет у нас больше Академии Ворошилова, забыл?! — сурово выговорил Хрущёв. — Переделывай название!

— Тут ошибочка, Никита Сергеевич, пропустили! Назовем — Высшая военная Академия командного состава имени Владимира Ильича Ленина! — выдал министр обороны.

— Совсем другое дело. А то — Ворошиловская! Мы и до Ворошилова-пердуна доберёмся!

— Сидел, против вас пыхтел! — с неприязнью напомнил про антихрущевский заговор Брежнев.

— Было! — поддакнул Аристов.

— Было! — хищно сощурился Никита Сергеевич. — Давай, Родион, с военными закончим. Пусть Баграмян тылом командует. Тыл это тыл, тыл кому попало не дашь! А с мелочью, Родион, с генералами, сам разберись, я вмешиваться не буду.

— Спасибо за доверие! Только вот что сразу хочу сказать, адмирал Басистый, первый зам главкома Военно-Морского Флота, строптивый, весь в Кузнецова, и бывшего начальника всё время в пример ставит. Про авианосцы заикается, говорит, авианосцы щупальцами по всему миру будут. А подлодки, что, не щупальца?

— Это он, видать, Кузнецова цитирует. Басистый, слышал, воевал хорошо?

— Ерёменко с Рокоссовским не хуже. Басистый и Коневу в рот смотрит.

— Да?

— Да.

— Ну так и его в Группу генеральных инспекторов, пусть там воспоминаниями наслаждается, — сладко потянулся Никита Сергеевич. Чувствовал себя главный охотник после трапезы превосходно. Он сладко развалился на лавке, покрытой бобровыми шкурами, прищурился и затянул:

Снова замерло все до рассвета,

Дверь не скрипнет, не вспыхнет огонь,

Только слышно по улицам где-то

Одинокая бродит гармонь…

Подпевали не все, Козлов с --">