Надежда Августиновна Надеждина - Партизанка Лара

Надежда Надеждина Партизанка Лара

КАК ЭТО НАЧАЛОСЬ

В библиотеках, в Домах пионеров на встречах с ребятами меня всегда спрашивают: как вы писали свою книгу, как это началось?

Началось с куклы. Через стеклянную дверцу шкафа, стоявшего в пионерской комнате 106-й школы Ленинграда, она в упор смотрела на меня твёрдыми выпуклыми глазами. Большая кукла в поношенном, но аккуратном платьице.

— У вас в дружине играют в куклы?

Кто-то фыркнул, кто-то пожал плечами. Но гостям простительно многое не знать. И мне ответили задушевно и доверительно:

— Так ведь это же Ларина кукла!

Мне показали парту с памятной дощечкой, парту ученицы Ларисы Михеенко, ставшей партизанской разведчицей во время войны. Передо мной развернули знамя дружины. На алом бархате золотыми буквами сияло девочкино имя.

Ребята вытащили из карманов блокноты — подарок городского штаба красных следопытов редакции «Ленинские искры». Следопыты 106-й школы записали в блокноты всё, что им удалось разведать во время похода по местам, где партизанила Лара.

Один из мальчиков, подарив мне на память свой блокнот, сказал:

— Может, допишете? Там осталось ещё три чистых листика. И я пообещала:

— Обязательно допишу.

Дома я долго рассматривала подаренную мне Ларину фотографию. Нежный овал лица, непокорные волосы, упрямый рот и внимательные, думающие глаза. Вот она какая!

Мне захотелось написать о девочке, которую я полюбила по ребячьим рассказам, уже не три листика в блокноте, а целую книгу. Я сама стала следопытом. Начались поиски и дороги.

Дорога в Калинин. Там, в партизанском архиве, в списке безвозвратных потерь 21-й бригады, я нашла запись о Ларе.

Снова дорога в Ленинград. Кто нам ближе всего в детстве? Конечно, мама! А потом первая учительница и школьные друзья. Детство Лары раскрылось мне в рассказах её матери Татьяны Андреевны Михеенко, её учительницы Ф. А. Думченко, её закадычной подруги Л. А. Тёткиной.

Но ведь и далеко от Ленинграда у Лары были подруги — Рая Михеенко, Фрося Кондруненко, с которыми она вместо вступила в партизанский отряд.

Дорога в Вильнюс к Рае, теперь Раисе Кузьминичне Исаковой.

Дорога в Пустошку вместе с матерью Лары, тамошней уроженкой. Я познакомилась с семьёй Кондруненко, с учительницей Е. А. Минченковой (в партизанские годы Подрезовой), с Я. В. Васильевым, бывшим секретарём подпольного Пустошкинского райкома КПСС и одновременно комиссаром отряда «Народный мститель», и другими партизанами. Пустошкинский райком КПСС устроил нам поездку по партизанским местам. Помню, как машина остановилась посреди поля. Голос Татьяны Андреевны дрогнул, когда она сказала: — Здесь раньше было наше Печенёво!

От деревни Печенёво ничего не осталось, кроме серых камней фундаментов, кое-где торчащих из травы.

Сгорела изба разведчиков в Кривицах. Но уцелел дом, в котором находился штаб 6-й бригады, дом, куда майским утром часовой доставил трёх девочек.

И везде — в домах, в школе, под открытым небом на колхозном поле — я записывала рассказы партизан. Рассказывали охотно, но с тех пор, как окончилась война, прошло тринадцать лет, и многое стёрлось в памяти. Спорили: Валей или Олей звали девушку, которая последний раз ходила с Ларой в Игнатово. Мальчика, адъютанта комбрига Рындина, называли по-разному.

Давали мне адреса, но часто эта путеводная нить обрывалась: то человека нет в живых, то адрес устарел за давностью. И надо было снова искать.

Через газету «Пионерская правда» горячо откликнулся бывший командир 21-й Калининской партизанской бригады Георгий Петрович Ахременков. Очень помог мне заместитель командира 6-й Калининской бригады по разведке Павел Константинович Котляров, приехавший из Казахстана по вызову издательства «Детская литература» в Москву.

Поиски продолжались и после того, как вышли первые издания книги «Партизанка Лара». Это было поручение пионерских отрядов имени Лары из семи городов, где мне повязали красный галстук. И вот в одном из таких отрядов в 581-й школе Москвы была вывешена молния: «Мишка-адъютант нашёлся! Ура!»

Юный партизан Овчинников был адъютантом у двух комбригов. После гибели комбрига Арбузова Овчинников снова вернулся к Рындину. Иностранное имя, которое дали родители Овчинниковы своему сыну, в партизанских бригадах не прижилось. Партизаны звали мальчика чаще Аликом, а иногда и Мишкой; рассказывали мне о нём по-разному. --">