Георгий Степанович Травин - Тайны Тарунинских высот

узнал Буранова по виденным им фотоснимкам в газете Ленфронта и был очень доволен, что привелось встретиться с таким знаменитым артиллеристом. Молодого офицера одолевало любопытство: для чего прибыл Буранов сюда, на самый обыкновенный наблюдательный пункт? Уж, конечно, неспроста! Что его интересует? Но старший лейтенант понимал, что спрашивать полковника об этом не следует.

Разведчик и связист не знали еще, что их гость — тот самый Буранов, о котором они слышали и читали в газете, но он внушил им уважение своим простым обхождением, а также ловкостью в обращении с артиллерийским прибором.

На бревенчатой стенке, во всю ширь ее, протянулся узкий лист бумаги, на котором был нарисован видимый в стереотрубу ландшафт, причем особо выделены предметы, служившие ориентирами, и разведанные цели. Это была артиллерийская панорама, разграфленная вертикальными линиями (соответствующими десяткам делений угломера стереотрубы) и горизонтальными, отмечающими дальности. Изредка взглядывая на эту панораму, Буранов уверенно крутил барабанчик поворотного механизма, наводя трубу то на одну, то на другую цель. Предметы на местности были мало похожи на рисунки панорамы, но это не смущало полковника: он привык к условным изображениям и творчеству «самодеятельных художников» — артиллерийских наблюдателей. Разведчики рисовали цветными карандашами неправдоподобно яркие, пряничные домики, шарообразные дубки и шестипалые елочки, но зато умели разглядеть то, что ускользнуло бы от глаз художника-профессионала. Буранов ничуть не удивился, когда вместо розовых домиков панорамы увидел на голом бугре едва различимые груды кирпича.

— Немного осталось от Тарунина, — сказал он. — Здорово поработала здесь артиллерия.

— Сначала разбомбили все немцы, — объяснил старший лейтенант Рябоконь. — Мы вели огонь уже по развалинам. А била наша артиллерия, действительно, здорово. Воронка на воронке. И то сказать — две артподготовки!

— Две артподготовки, два штурма... — задумчиво произнес Буранов, на миг отрываясь от трубы. — И никаких результатов!

— Никаких. Прямо заколдованное место! — сокрушенно вздохнул лейтенант.

— Заколдованное? Вполне понятно, что немцы так держатся за Тарунинские высоты. Это же их глаза. Кому охота глаз лишиться?

— Точно, — отозвался старший лейтенант.

И полковник, и старший лейтенант, и оба солдата очень хорошо понимали, что значит Тарунино...

Ценой величайших, героических усилий в январе сорок третьего года войска Ленинградского фронта прорвали кольцо вражеской блокады, взяв Петрокрепость, тогда называвшуюся Шлиссельбургом. Это был огромный выигрыш. Сразу же значительно улучшилось положение Ленинграда. Станция Мга оставалась еще у противника, но через Шлиссельбург, по берегу Ладожского озера, была тотчас же проложена новая железнодорожная линия. По ней обильным потоком хлынуло в Ленинград с Большой земли продовольствие, оружие, боеприпасы и людские резервы. Однако противник занимал еще Тарунинские высоты, с которых просматривалось расположение наших войск километров на восемь вглубь, до самой Ладоги и далеко в обе стороны. С этих высот вражеские наблюдатели могли прекрасно корректировать огонь своей артиллерии, обстреливавшей наши поезда, станцию Ладога и даже суда на Ладожских каналах. По железнодорожным эшелонам немцы стреляли с закрытых позиций и прямой наводкой с высот.

Казалось бы, в таких условиях немыслимо провести по железной дороге ни одного эшелона: длинный состав вагонов, не очень быстро движущийся по прямой линии, — цель, которую легко поразить артиллерийским огнем. Но все же десятки составов проходили ежедневно в Ленинград и обратно. Поезда шли под прикрытием нашей артиллерии.

Партия и правительство вверили оборону Ленинграда Андрею Александровичу Жданову. До войны он возглавлял ленинградских большевиков в мирных боях за коммунизм, теперь коммунизм приходилось защищать с оружием в руках. И Жданов стал «душой обороны» города Ленина — так справедливо назвал его народ. Едва появилась возможность железнодорожного сообщения с Москвой, Жданов прежде всего позаботился о надежной защите поездов. На охрану железной дороги было поставлено крупное артиллерийское соединение. Этой артиллерии штаб Ленфронта поручил борьбу с батареями противника, обстреливавшими наши поезда. Артиллерийская разведка всех видов доставляла точные координаты действующих --">